Номер 43 (1387), 17.11.2017

Пять лет назад при невыясненных до сих пор обстоятельствах ушел из жизни Ян Гельман - единственный из игроков Клуба Веселых и Находчивых, кто трижды со своими командами побеждал во Всесоюзных турнирах.

В 1972 году это была команда Одесского института народного хозяйства, а в 1987 и 1990-х гг. - команда Одесского государственного университета. КВН уже давно стал другим, совсем не тем, который любил и прекрасно понимал Я. Гельман, и нынешние "звезды" этой игры вряд ли имеют хотя бы смутное представление о своих предшественниках. Но нам, одесситам, негоже забывать о людях, без которых невозможно представить Одессу 1970-80-х годов. Ян Гельман - из их числа...

ОН БЫЛ ЛИДЕРОМ НАШЕЙ ЮНОСТИ

Мы учились в параллельных группах, на планово-экономическом факультете "нархоза" (ныне - национальный экономический университет). Если мне память не изменяет, Ян пришел к нам на второй курс - с вечернего факультета. Он сразу выделился своей ироничностью и откровенными суждениями. Потому, когда в институте решили создавать команду КВН, включился в это дело одним из первых. И страстно всех агитировал вступить в команду.

До сих пор не могу понять, почему Яна не поставили капитаном команды нархоза, когда мы вышли уже на "всесоюзную орбиту". Был у нас как-то разговор на эту тему, но от ответа Ян уклонился в свойственной ему манере. Хотя, конечно же, среди нас, нархозовцев, он более чем кто-либо подходил на эту роль, тем более что все равно был, как это сейчас принято говорить, неформальным лидером. Не исключаю, что сказалась пресловутая "пятая графа". Ибо, с каким пиететом и сладостью ни вспоминай советские времена, а антисемитизм являлся неофициальной государственной религией...

В марте 1972 года у Яна возникла идея выступить на вузовском первоапрельском празднике сугубо "своей", студенческой командой. Десять дней мы сидели в квартире Яна, на пятом этаже здания китобойной флотилии "Слава" (в той же парадной жил Михаил Водяной), сочиняя текст пятиминутного приветствия, а затем еще неделю его репетировали часа по три-четыре. И все, повторяю, ради того, чтобы побыть на сцене каких-то 5-6 минут!

Впрочем, к тому времени мы уже хорошо знали, что самая лучшая импровизация готовится минимум неделю.

Кстати, первым человеком, который просветил меня по этому поводу, был именно Гельман. Помню, как будучи в этом деле абсолютным неофитом, я наивно спросил его, почему в КВНе так мало импровизации. На что Ян ответил сугубо по-одесски, вопросом на вопрос:

- А сколько шуток ты можешь придумать за минуту? Но таких, что бы было смешно.

Я даже, помнится, опешил:

- Не знаю. Может, одну...

- Ну вот, видишь.

Больше я подобных вопросов не задавал.

Время мы потратили не зря, наш первый самостоятельный выход имел большой успех у зрителей, что стало стимулом для дальнейших опытов в данной сфере.

В хорошую погоду мы имели привычку бродить взад-вперед по Пушкинской, обсуждая не только тексты, но и многое другое. (Кто сейчас поверит в то, что сорок лет назад в час дня по Пушкинской проезжало не более десятка автомобилей? Но именно так оно и было).

В ноябре 1973 года меня призвали в армию, и поскольку в нашем вузе не было военной кафедры, предстояло служить год рядовым. У Яна же ситуация была иная.

Дело в том, что госэкзамен по политэкономии он завалил. Хотя не менее вероятно, что его могли завалить, поскольку Ян, мягко говоря, не баловал педагогов своим присутствием на их лекциях и семинарах, а преподаватели такое пренебрежение своим предметом страх как не любят. Ян надеялся на свою КВНовскую славу, но КВН тогда закрыли, а обиды у педагогов остались. И все бы ничего, да только, имея на руках вместо полноценного диплома справку о том, что проучился в вузе четыре года, Ян рисковал загреметь на службу на целых два года рядовым. Он рассчитывал, что год каким-то образом протянет, а следующим летом все-таки сдаст госы. Но не тут-то было. Карающая рука военкомата настигла его в весенний призыв, и рядовой Гельман отправился служить в славный город Буйнакск, находившийся в Дагестанской АССР. И вот тут случилась история, которая лишний раз подтверждает, что жизнь - самый потрясающий сценарист. Однажды, не выдержав издевательств какого-то сержанта, Гельман ударил его табуреткой. По всем законам Яну предстояло идти под военный трибунал с малоприятными последствиями. Но, на его счастье, в ситуации решил разобраться начальник политотдела, который не только распорядился спустить дело на тормозах, но и взял Яна к себе в штаб писарем. Более того, сей начальник предоставил рядовому Гельману отпуск, во время которого Ян успел сдать госэкзамены и получить вожделенный диплом. Что позволило ему уволиться из армии через полгода, прослужив, таким образом, не год и не два, как все "нормальные" люди, а полтора. Уникальный случай в истории Советской Армии!

После того, как Ян начал работать в Москве, мы вообще виделись раз в год "по особому случаю". Говорили редко, большей частью о сплошной лихорадке буден. Но всегда при таких встречах возникало ощущение, будто вернулся в нашу КВНовскую юность; да что там - вернулся, будто никуда из нее и не уходил.

Вскоре после того, как я узнал о его гибели, мне позвонил наш общий товарищ. И в разговоре с ним у меня нечаянно вырвалось: "Он был лидером нашей юности". Ян и в самом деле был именно таким - лидером нашей КВНовской юности...

Александр ГАЛЯС - член команды КВН ОИНХ.

В ДУХЕ ВЫСОКОГО АБСУРДА

Он был наделен множеством талантов. Не хватало только одного, но, наверное, главного - таланта рационализировать все остальные свои дарования.

В книге "Смейтесь, джентльмены!" остались его наброски в жанрах самых разных - от сатиры до детектива. Но все это так и осталось набросками. Ни по одному из этих путей он не стал идти. Не захотел прошибать лбом новые стены. Бенгалисто искрил там, где уже принят и признан...

Талантливые одесситы 1910-20-х годов, начав с выступления в поэтических клубах, создали великую Одесскую школу. Выросшие на их строках талантливые одесситы 1960-70-х, начав с выступления в клубе (одном и большом - Веселых и Находчивых), с его закрытием остались не у дел. Потому что то, чем они занимались потом, делом назвать трудно. Жесткая "рубка" на городском смотре агитбригад. Или - бери выше - война на всесоюзном смотре СТЭМов.

"А в это время Бонапарт... А в это время Бонапарт переходил границу". И "почти одессит" Высоцкий переходил границу, причем в обе стороны и во всех сферах. И Аксенов, и Ратушинская (некогда - одна третья кавээновского автора ОстРрашШев - Осташко - Ратушинская - Шевченко), и многие другие. А Гельман, подобно многим своим коллегам, оставался намертво забетонирован в рамках жанров странных, как КВН, бессмысленных, словно ледяная скульптура...

Эта нереализованность его и губила. Нежелание и неумение ставить себе высокие цели и достигать их. Глупая местечковая максима "Год прожили - и слава Богу" - вот что убивало быстрее, чем годы. Слишком часто лазерным оружием своего таланта он бил не по воробьям даже, а по тараканам.

Он очень тяжело пережил четвертьвековой давности распад команды КВН, внутриклеточное деление джентльменов на хаитовских и гельмановских. И, похоже, сделал из того случая вывод странный и небесспорный - опасность вылепливания звезд. Его (наша) команда была командой-звездой, но не командой звезд. А значит, в современном индивидуализированном мире была обречена на почти бесследное угасание, растворение.

Замыкая на себя славу и известность (пусть узкую, тусовочную, но все же), он, как в астрономии, как в мире звезд, искривлял вокруг себя пространство. Потому те, кто и рады были бы считать себя его учениками и друзьями, становились оппонентами. Они старались отойти сначала на расстояние, астрономически безопасное, чтобы уж оттуда общаться (если общаться) наравне. Гельман же считал это предательством и обижался, становясь оттого еще более одиноким и беззащитным. (Ведь и в Москву уехал только после того, как туда, словно в НХЛ, отчалила первая пятерка).

Что спасало - любовь к маме и к Одессе, которую тоже часто называют мамой.

Одесса, Одесса... Добрая, насмешливая, коварная, обманная. Живя в твоем центре, например, на Дерибасовской, блуждая по твоим ночным улицам и мостам, например, по Тещиному, так прекрасно чувствовать и вдыхать воздух Дерибаса, Пушкина, Бабеля, Катаева, Ильфа и Петрова, а также их тещ, как живых, так и литературных. Надышавшись же, легко поверить, что и ты вечен, что самим фактом бытия, гуляния, шучения в Одессе ты уже творил - и творишь ежедневно, ежечасно, ежесекундно - нечто великое и прекрасное. И этот обман-самообман, кажется, пьянил Яна больше всякого алкоголя. Давал смысл жизни. И вытеснял страх смерти (особенно болезненный для атеиста).

Он приходил в компанию, когда хотел. И уходил так же. За многие годы все к этому привыкли. И "провожать", "довести до дома" - от таких терминов по отношению к Гельману почти отвыкли, справедливо полагая, что его городская известность и остроумие - вполне пристойная охранная грамота. Однако тут не сработало...

Словно у писателя Венидикта Ерофеева и поэта Николая Глазкова, сама его жизнь была прозаически-поэтичным актом искусства. Бесконечным перформенсом в реальном времени. Таким же получился и уход - театральным, в духе высокого абсурда.

Наш Гельман Ян Альбертович. Логичный и абсурдный, добрый и злой, умный и глупый, щедрый и расчетливый, ледяной и теплый, колючий и нежный. Да, нежный, но ужасно испорченный вниманием бородатый ребенок. Ян, Янчик, Гельман, Ге, Ян Альбертыч, Альбертыч, Лысый, Рыжий, Борода, Талер, Ревматик, Кхе-кхе..

Олег КУДРИН - член команды КВН ОГУ.

ТАК ГОВОРИЛ...

- Самая большая заслуга КВН в том, что огромное количество плохих бухгалтеров и экономистов планирования социалистической промышленности вроде меня не состоялись, а состоялись какие-то странные, сумасшедшие люди, живущие по всему миру.

- КВН был игрой для продвинутых, неудовлетворенных жизнью, желающих показать в кармане дулю власти, которая всех достала и действительно была смешна. Высшим пилотажем было укусить за попу пионера, чтобы и политическим прослыть, и в кутузку не попасть. Сейчас это очень хороший трамплин для попадания в разные сферы шоу-бизнеса.

- Смешным можно быть постоянно. Чем старше становишься, тем чаще забываешь застегнуть ширинку, тем смешнее.

Юмор вещь сиюминутная, постоянно меняющаяся. На уровне расстегнутой ширинки или падения головой в компот - юмор вечен. На уровне ассоциаций, интеллекта - нет. Нынешняя мораль "поколения Пи" другая. Не хорошая или плохая, просто другая.

- Если человек выходит на сцену для того, чтобы выматериться, то, даже если он это делает хорошо, все равно он не делает это лучше линейных строительных прорабов в Одессе в 50-е годы. Хихикающих рублевских девочек это возбуждает, а меня этим не удивишь.

- Могу сказать, что Петросян - один из самых образованных и интеллигентных людей. Потому что все остальные еще хуже. Клевать его бессмысленно.

Зачем надо кричать, что "Кривое зеркало" дерьмо? Ну дерьмо, и что? Дерьмо тоже субстанция нужная. Там бывают смешные моменты. Петросян опытный человек. Мой великий земляк Жванецкий определил передачу как "послание тупых тупым", и с этим сложно поспорить.

Я не люблю Петросяна, жанр его, передачу его и жену его Степаненко. Но сам по себе он интеллигентный, приятный человек, знающий, что он делает. Он востребован. Народ может ошибаться, но не настолько.

- Я не занимаюсь телевидением, я его обслуживаю. Это разные вещи.

- Меня удивляет, когда какие-нибудь радетели, за русский народ уболеватели, кричат об искусственном насаждении пошлости. Ничего специально не делается, делается только востребованное. Я не люблю это слово, но оно точное. Мы не делаем сценарии, пьесы, постановки, мы делаем продукт.

- Шутка, поставленная на поток, разжижается.

- Всю свою жизнь я прожил в этом зазеркалье и думаю, что придумал не больше двадцати по-настоящему хороших шуток. К одной передаче "Субботний вечер", которая снимается блоком по десять передач, мы должны придумать за четыре дня 280 шуток. Разве можно придумать такое количество шуток, которые войдут в мировую историю? Получаются усредненные вещи, которые всем понятны.

- Ничего плохого в этом не вижу, потому что это работа. Если для кого и плохо, то для меня, потому что Бернарда Шоу из меня после такой работы уже не получится. Значит, мир потерял еще одного Бернарда Шоу. Миру придется удовлетвориться тем, кто есть. Поэтому не ругайте ни Петросяна, ни Дубовицкую, они удовлетворяют определенные запросы. Есть коньяк 20-летней выдержки, есть паленая водка, а есть и жидкость для мытья стекол, которую тоже пьют.

Из интервью Яна ГЕЛЬМАНА.

Материалы полосы подготовил Андрей ТИШКОВ.

Фото М. РЫБАКА 1972 года.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья