Номер 17 (660), 08.05.2003

КО ДНЮ ПОБЕДЫ, 9 МАЯ

Слова из популярной в послевоенное время песни...

Из статьи "Кавалерия" военного энциклопедического словаря: "В годы Великой Отечественной войны кавалерия участвовала в ряде крупных операций"...

Конь слабее мотоцикла. Он бежит со скоростью 10-20 километров в час, и если одолевает 100 километров в сутки – это, считайте, подвиг. Но зато лошадь проскачет там, где машину придется нести на руках. Конница всегда идет по кратчайшему пути через овраги и болота, форсируя реки и просачиваясь сквозь лесные чащобы.

В Великую Отечественную конница стала самым неуловимым родом войск. Один из главных немецких военачальников генерал Гальдер писал: "Мы постоянно сталкиваемся с конными соединениями. Они так маневренны, что применить против них мощь немецкой техники не представляется возможным. Сознание, что ни один командир не может быть спокоен за свои тылы, угнетающе действует на моральный дух войск".

Нервничал генерал-полковник, (начальник генштаба немецко-фашистских войск в 1938-1942 гг., активный участник разработки планов агрессии против СССР). Еще бы ему не нервничать, если только один конный корпус советского генерала Льва Михайловича Доватора сковал тылы целой армии.

Беспощадные, неуловимые всадники чудились фашистам всюду. Три-четыре тысячи бойцов наводили такой ужас, что командование оттягивало с фронта целые соединения для борьбы, как писали гитлеровцы, "со стотысячной казачьей армией".

Танки, самолеты, артиллерию бросали немцы против отчаянных кавалеристов, и много раз в штабы докладывали, что наконец-то с конницей покончено, но она появлялась снова и снова, жгла автоколонны, громила штабы и обозы, разгоняла целые полки, идущие на фронт.

И так было всю войну. И хотя ее и называли "войной моторов", даже в 1945 году кавалерии нашлось дело.

Казаки участвовали в берлинской операции. Дивизия генерала Блинова спасла 50 тысяч военнопленных, заперла дорогу на Дрезден. Казаки корпуса Баранова дрались за Эльбой – готовили освобождение Праги. 7-й гвардейский корпус взял города Ратенов и Бранденбург. И, наконец, 3-й гвардейский корпус взял Рейнбург и встретил на Эльбе союзников.

Вот так "устаревшие" войска!

Военная фотохроника запечатлела казаков на окраине Берлина в 1945 году. Конница не могла принимать участие в уличных боях, но все-таки казаки были в Берлине! Казачья нагайка висела на дверях рейхстага. Казаки первыми пришли на помощь восставшей Праге. Они совершили бросок вместе с танкистами. И не случайно один из фотоальбомов, посвященных освобождению столицы Чехословакии, открывается снимком, под которым есть такая надпись: "Первый донской казак на улицах Златой Праги. Этого нельзя забыть!"

А эту историю рассказал Александр Степанович Голубков, бывший кавалерист, участник битв за Москву, за Сталинград, в 1945 году форсировавший Одер.

Но этот случай произошел в самом начале войны в осенней украинской степи.

— Наш эскадрон должен был занять село, – рассказывал Александр Степанович. – Хотели мы сделать это с ходу, лихой кавалерийской атакой, да не вышло. Напоролись на минометы, да на такой плотный огонь, что назад, к роще, вернулась от эскадрона треть. Остальные остались на изрытом воронками поле.

Сидим в кустах, затаились. А немцы время от времени поле простреливают.

И вот замечаем: все кони, чьи всадники погибли, сбились табунком и ускакали к реке, а один все около воронки кружит. Начнут немцы палить – отбежит. Перестанут опять – возвращается.

— Это, – говорят казаки, – неспроста. Там кто-то живой. Конь мертвецов боится, он бы там стоять не стал. Надо выручать.

Кинули жребий – выпало мне. Снял я шашку, шинель – пополз. Долго полз. Наконец свалился в воронку, а там и правда казачок лежит без памяти, много крови потерял.

Вытащил я его, и конь тут рядом. Все хозяина мордой толкает: открой, мол, глаза, хозяин.

Фашисты быстро нас заметили – начали из пулеметов строчить.

— Ну что, – говорю, – конек вороной, выручай, дорогой. Пропадем.

Смотрю, а он рядом с нами ложится... Я сначала-то не сообразил – думал, ранили коня. А потом вижу – нет.

Просит конек, чтобы я хозяина ему на спину положил. Так я и сделал.

Запасную подпругу нашел, раненого привязал, свистнул, гикнул – стоит конь, не уходит. И все на меня смотрит...

Понял я, что не хочет вороной меня оставить. Схватился я за гриву – рванул конь с места! Немецкие винтовки забахали – да где там! Конь летит, как на скачках!

Влетели в лес, только там остановился, дрожит весь... Казаки подбежали – оглаживают. А он только глазом косит. Был у меня сухарь, на черный день берег – коню отдал.

Отправили казачка раненого в госпиталь, а конь, конечно, в строю остался. Другого всадника ему носить пришлось. Время было трудное, и кони это понимали. Ни тебе баловства или там непослушания какого... Конек вороной служил безропотно. Честно. Сколько раз нового своего хозяина из огня выносил. Наверное, год прошел. И вдруг на марше стал вороной конек. Стал, насторожился! А потом как поскачет в сторону, ни крик, ни повод его не держат. Глянули, а там его прежний хозяин из госпиталя вернулся. Обхватил коня за шею – целует! Вот, брат, какие кони бывают!..

В связи с полной моторизацией армий кавалерия утратила свое значение и как род войск в середине 50-х годов была упразднена. Помню, еще в 1953 году на углу Франца Меринга (Нежинской) и Горького (Спиридоновской), на месте примыкающей к кинотеатру "Одесса" (тогда разрушенный Дом офицеров) пятиэтажной "хрущовки", находилась кавалерийская часть. Ржали и всхрапывали кони.

Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья