Номер 11 (1500), 26.03.2020

Евгений ГОЛУБОВСКИЙ

Не всегда можно вспомнить, где познакомился с человеком. Особенно спустя 50 лет.

Но вот с Мишей Рыбаком — и тут я могу присягнуть на номере газеты "Комсомольская искра" — я познакомился на кухне у доктора Циклиса.

Как, вы не знаете, кто такой доктор Циклис?

Что же вы тогда знаете в Одессе?

А Миша Рыбак, кстати, в Одессе знал все и всех. Но к Мише мы еще подойдем, а пока про доктора Циклиса...

Евгений Голубовский

В Одессе его называли "музыкальный доктор". Нет, Илья Ефимович Циклис не лечил скрипки, он излечивал скрипачей. И пианистов. И певцов. У него в филармонии было "свое кресло". А жил этот замечательный человек "до несчастья" на Пушкинской, 37. Теперь вы все поняли? Еще нет? Да, трудная у меня задача объяснять "понаприехавшим" и кто такой доктор Циклис, и кто такой Миша Рыбак...

Национализировали все буржуйские квартиры большевики.

И вот спустя годы в бывшей квартире доктора Циклиса уютно разместилась редакция молодежной газеты. Бывшая кухня была переделена перегородкой. В одной части, там, где окно, сидел "идеологический отдел", он же отдел культуры, куда был принят я в 1965 году на полставки, где работали Саша Варламов и Юра Михайлик. Потом к нам подсадили и Вадика Овсянникова.

Но была и вторая часть кухни. Без окна, но с умывальником и кранами. Так вот в темной части кухни горел красный свет — вы опять не про то думаете — проституцию соввласть отменила — при красном, скажем, революционном свете работал Михаил Рыбак, наш фотокорреспондент.

Кстати, если вам интересно, откуда я все это знаю. Юра Михайлик в миллионной Одессе полюбил не кого-нибудь, а внучку доктора Циклиса — Эддочку. И когда она вошла в наш закуток, ее первые слова были — так мы же на кухне дедушки!

Многих в редакции я знал и до зачисления в штат. С Мишей познакомился в первый день работы. Запомнилась его улыбка. Он источал дружелюбие.

Я знал двух подобных людей. Аркадий Креймер, учитель, затем замдиректора Всемирного клуба одесситов. Это была улыбка нашего клуба. Миша Рыбак был улыбкой редакции. На нее нельзя было не ответить такой же дружественностью.

Десятки лет мы проработали вместе. В "Комсомольской искре", затем в "Вечерней Одессе". В первые годы моего вхождения в журналистику Миша нередко был моим поводырем.

Да, я знал театры, музеи, творческие союзы. Но приходилось бывать на всех заводах, вспоминаю наши репортажи про ночные смены, где даже Михайлик приносил с хлебзавода полосу репортажа в стихах...

А вот открывал для меня "Январку" и ЗОР, порт и Судоремонтный Миша Рыбак.

В самом прямом смысле его все знали.

Я брал интервью у Олега Томаса, начальника Одесского порта, фотографировал Миша, я писал о Григории Нежевенко, фантастическом токаре-скоростнике на Радиалке, фотографировал Миша, директор "Стройгидравлики" Добринский водил по новому заводу, фотографировал Миша.

Не раз вместе ездили в командировки. Одна из самых памятных для меня — в Белгород-Днестровский. Должен был поехать буквально на пару часов сам. Хотел увидеть раскоп у крепости, который вел сотрудник археологического музея Изя Клейман. Но Миша предложил — поеду с тобой, так, как я покажу Аккерман, никто не покажет.

Поездка была чудесная. И археология, и пушкинские места, и школа, где учился Миша...

Именно тогда он мне рассказывал о своих курсантских годах в училище, об эвакуации, где он мальчишкой уже работал.

Миша был старше меня на шесть лет. Ему в годы войны было 13-14... В те времена при тех тяготах — взрослый человек. Это и сложило его характер.

Неунывающий человек. Трудоголик. Готовый всегда прийти на помощь другу.

Аркадий Львов, Евгений Голубовский и Людмила Гипфрих

Бывает, что фотокор специализируется в какой-то отрасли. Рыбаку были интересны и репортажи с производства, и театральные премьеры, но, конечно, его любимыми съемками были спортивные соревнования.

В прошлом летчик, в прошлом и сам спортсмен, он понимал спорт.

Не трудно быть болельщиком на футболе. Но как трудно при этом еще и интересно фотографировать.

Помню, как в квартире мастера спорта, журналиста Алексея Иванова футбольные снимки Рыбака изучали, именно изучали Анатолий Колдаков и Алеша Иванов. Они помогали спортсменам точнее увидеть себя со стороны.

Но Миша Рыбак мог часами проводить время и на легкоатлетических соревнованиях.

Помните ли еще, как Одесса проводила турниры на приз братьев Знаменских? После каждого Рыбак мог бы выпускать альбом. Увы, тогда не выходили в Одессе подобные альбомы.

И еще одна страсть — театр. Жена Миши — Белла работала в Украинском театре. Сказать, что Миша отснял каждого актера, каждый спектакль — ничего не сказать.

Он дружил с артистами. Семен Крупник консультировался с ним, как фотографировать. Юра Дынов просил сфотографировать все пушкинские места Одессы, Борис Зайденберг звал на репетиции...

Но и сам Рыбак учился у коллег. У Саши Кузнецова — как фотографировать балет. И не считал это зазорным.

Вообще, конечно, среди фотокорреспондентов шло свое невидимое посторонним соперничество. Рыбак с огромным уважением относился к военному корреспонденту Михаилу Рыжаку. Считал его своим учителем. Поддерживал неудачливого Мишу Гледа, когда-то вместе с братом Эмилем танцевавшим в Одессе чечетку.

А сколько фотографов начинало в его мастерской, да, в этой части докторской кухни — и Леня Сидорский, и мой друг Эдик Гершберг, и Саша Чоклин...

Мне кажется, в объединения фотографов, занимавшихся художественной фотографией, у Рыбака просто не было времени входить. Но он дружил с Вадимом Шулеко, Димой Зюбрицким, Валерой Бабенко...

Художественная фотография начиналась для Миши в путешествиях. По образованию он — географ. Не помню, был ли у него глобус, но земшар он объездил. И из каждого путешествия привозил десятки пленок.

Помню, мне подарил замечательную фотографию — юный монах в Ватикане. И еще одну — сцену из "Ромео и Джульетты", снятую в лондонском театре, где Джульетту играла обнаженная актриса. Кстати, это чуть ли не единственное ню, что я видел у Рыбака. В отличие от Зюбрицкого он находил женскую красоту на спортивных площадках, на театральной сцене.

Нередко Миша приводил с собой в редакцию сына. И ненавязчиво "втягивал" его в редакционную кухню. Как видим — втянул.

Бывал я дома у Рыбака. Книги. Фотографии. Типичная квартира интеллигента тех лет. Никакой роскоши. Все просто и функционально.

Тяжелые времена настали, когда Миша заболел. Инсульт. Не хочу вспоминать про причины. Зависть одних. Непонимание других.

Но волевой характер — авиатор, спортсмен — позволил ему преодолеть болезнь. Миша и в редакциях был из тех редких фотокоров, кто умел писать не текстовки к снимкам, а репортажи. Заболев, оказавшись вынужденным быть дома, он начал писать фотоновеллы, рассказы, связанные с отдельными фотографиями...

Вот эта книга вышла. И огромное спасибо за это семье — Белле и Аркадию.

И ожили его встречи с Георгием Шониным, с участниками обороны Одессы, освобождения.

А потом, уже после смерти Миши, пропал его архив. Я бы сказал, бесценный архив.

Вспоминаю, как писатель Аркадий Львов, они с Мишей были дружны, рассказывал мне преследовавший его много лет сон.

Он улетает на пмж в Америку, на таможне досматривают его багаж. И кагэбэшник берет машинопись его романа "Двор", тогда еще не опубликованного, и выбрасывает его в окно. И над всем летным полем вьются листики романа. И один гэбэшник говорит другому — что ты сделал, это же ты мозг человека пустил по ветру...

Те, кто вскрыл мастерскую Рыбака, чтобы прихватизировать помещение и выбросил на помойку десятки тысяч кадров фотопленки, пустили по ветру сердце человека, его душу, его страсти. Верю, воздастся им за их подлость...

Но не этим хочу завершить свои строки о Мише. Уже его не было, он умер в 2001, в семьдесят один год, я делал большое интервью с народной артисткой Люсей Сатосовой. Нужна была фотография. Она перебирала их десятки, все не могла остановиться. А потом мне говорит. Вы пока пишите, я пришлю вам завтра, должна найти, так как меня фотографировал Миша Рыбак, никто лучше не смог.

Вот что значит благодарность настоящему фотографу.

Сегодня фотографируют все. Телефонами. Мыльницами. У меня иногда складывается ощущение, что исчезают профи... Хотя, конечно, есть еще Ваня Череватенко, Слава Теняков, Олег Владимирский, Толя Вакуленко... И я подумал, почему бы редакции "Порто-франко", где в последнее время работал Михаил Борисович Рыбак, где редактором Аркадий Михайлович Рыбак, не учредить общегородской ежегодный конкурс на лучшую газетную фотографию имени Михаила Рыбака.

С 2020 года, года его девяностолетия. Это был бы достойный памятник Мише и забота о тех, кто приходит нам на смену.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья