Номер 12 (859), 06.04.2007

В Одесском академическом украинском музыкально-драматическом театре им. В. Васылько состоялась очередная премьера. И вновь на сцене театра – классика. На этот раз – Жан-Батист Мольер. Одна из самых знаменитых его комедий – "Мещанин во дворянстве". И пусть зрителя не смущает название на афишах "Королевский экспромт". Такая замена авторского названия развязывает постановщикам руки, дает возможность поэкспериментировать с оригиналом. Надо признать, что на этот раз экспериментаторы, то бишь постановщики спектакля, были весьма деликатны с авторским текстом. Впрочем, с моей точки зрения, Одесский украинский театр, даже не во всем следуя букве оригинала, как правило, остается верен его духу. Так и в данном случае, введя в спектакль короля Людовика XIV, режиссер-постановщик Евгений Курман (Киев) не погрешил ни против сюжета пьесы, ни против истории: Король-Солнце не просто вмешивался в творчество Мольера, а даже навязывал ему какие-то эпизоды. Так в "Мещанине во дворянстве" появились турки, поскольку у Людовика в период создания пьесы были какие-то свои отношения с турецким пашой.

Должна признаться, что я не для красного словца в названии статьи упомянула Шекспира. Когда я написала, что вновь на сцене Украинского театра – классика, я имела в виду постановку КЛИМа "Двенадцатая ночь..." (многоточие призвано заменить все длиннющие и не совсем точное название, которое присвоил своей постановке КЛИМ). Спектакль этот не менее длинный, чем его название, но при этом оригинальный, насыщенный интересными режиссерскими придумками и ходами. Однако переизбыток последних в сочетании с безразмерностью действа превращают искрометную комедию Шекспира в тяжелую тягомотину. В отличие от КЛИМа, Евгений Курман создал достаточно лаконичную, легкую и изящную постановку. Но... Как скажут сейчас читатели: "Опять "но", на этих журналистов, пишущих рецензии, никак не угодишь". И действительно, если КЛИМу ставился упрек в сложности задуманного, в нагромождении режиссерских изысков, то в постановке Курмана лично мне не хватило фантазии, которая бы сделала интересным большой первый акт. Первое действие получилось очень и очень скучным. Стараясь быть объективной, я пыталась убедить себя, что это только мне уже наскучил знакомый до зубной боли Мольер. Но, нет. Весь первый акт, практически полная индифферентность публики – ни смеха, ни аплодисментов. Однако во втором акте зрители были вознаграждены за свою снисходительность и долготерпение и, в свою очередь, наградили актерский ансамбль, живо реагируя на происходящее на сцене, смеясь и аплодируя Ирине Бесараб (Люсиль), Нинель Наточий (Доримена), Ольге Петровской (Николь), Татьяне Глущенко (пани Журден), Якову Кучеревскому (Король) и Евгению Юхновцу (Дорант). Я не случайно пропустила исполнителя главной роли Мольера-Журдена Игоря Геращенко. Нет, на его долю тоже выпали аплодисменты, но снова... "но".

Воспользуюсь случаем, чтобы сделать признание: Игорь Геращенко – один из самых моих любимых актеров Украинского театра. Мне навсегда запала в душу его работа в спектакле "Щасте поруч", полная достоверности и трагизма. И меня поразило, что такой актер, умеющий подняться до высокой трагедии, столь изящен и очаровательно комедиен в роли Голохвастова ("За двома зайцями"). А вот в роли Журдена – этого трагикомичного персонажа – нет ни трагика, ни комика. Конечно, все мы во власти стереотипа – толстый, сытый, напыщенный мещанин-толстосум, на голове которого, как и положено, парик в локонах. А перед нами тщедушный, жалкий персонаж в белой прозрачной юбочке, напоминающей балетную пачку на комике, пародирующем "Умирающего лебедя" Сен-Санса, да еще с какой-то непонятной белой нашлепкой на голове. Я не за то, чтобы Геращенко нарядили в "толстинку", я за то, чтобы актер, условно говоря, не будучи толстым, сыграл толстого. Я за то, чтобы его комичность и жалкость были обусловлены не непонятным, дурацким костюмом, а попаданием в мольеровский образ. Убеждена, что задуманный художником-постановщиком Андреем Романченко костюм Журдена лишь мешает хорошему актеру, "перетягивая одеяло на себя". Как я уже написала, второе отделение оказалось успешнее, живее первого. Главным образом благодаря хореографии Павла Ивлюшкина, игре женского состава актерского ансамбля и банальной водевильной ситуации – подмена жениха или невесты во время бракосочетания неизменно пользуется успехом у широкой публики... Но вот неувязка: главный герой, вокруг которого "вся жизнь вертится", на этом празднике, то есть круговороте жизни, кажется лишним. Обидно и за Геращенко, и за Мольера, пьеса которого удивительным образом оказывается актуальной и в наше время "распальцованных" нуворишей.

Елена КОЛТУНОВА.

Фото Леонида БЕНДЕРСКОГО.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья