Номер 08 (904), 07.03.2008

Театр - организация особая. Человеку, далекому от сцены, трудно понять, как функционирует этот странный организм - одновременно и производственный и творческий. Замечательно точно сказал об этом драматург Евгений Шварц устами героини одной из своих сказок: "Государь занялся театром. Но говорят, что это еще хуже, чем управлять государством. После года работы в театре король стал цепенеть:. Идет - и вдруг застынет, подняв одну ногу. И лицо его при этом выражает отчаяние. Лейб-медик объяснял это тем, что король неизлечимо запутался, пытаясь понять отношения работников театра друг к другу".

Но тем, чего не могут даже короли, ежедневно приходится заниматься людям, должность которых именуется "директор театра". Что это за работа такая, как становятся театральными директорами, как удается управлять столь специфическим организмом - об этом мы беседуем с директором Академического театра музыкальной комедии им. М. Водяного, заслуженным работником культуры Украины Еленой Редько.

ДИРЕКТОР ВЛЕЗАЕТ ВО ВСЕ

- Елена Григорьевна, если в самом общем виде, то директор театра - это...

- ... это директор всего на свете - от завода до общественного туалета, причем одновременно.
Не говоря уже о том, что надо заниматься творчеством - в первую очередь.

- Я недавно читал стенограмму одного из собраний во МХАТе. Там известный режиссер Илья Судаков (один из постановщиков легендарного спектакля "Дни Турбиных") прямо говорит: "Дело театра настолько сложное в повседневности, в разнообразии всех явлений, что тут нужен один хозяйский глаз, влезающий во все норы, интересующийся тем, какие папиросы курит Хмелев, что он сегодня завтракал, что он сегодня репетирует, что он будет делать в будущем году - одним словом, все мелочи театра и актерской жизни. Настоящий директор так и поступает. Настоящий хороший директор - своего рода Каганович на заводе - влезает во все". Сказано, между прочим, в 1935 году! Но, оказывается, суть дела не изменилась?

- С таким только существенным нюансом, что сейчас в нашей деятельности все абсолютно регламентировано. Я не имею права продать ненужную вещь без разрешения на то минимум двух областных управлений, не могу уволить человека, даже если он не нужен театру или по тем или иным причинам не может работать в творческом коллективе. А последнее особенно важно, ибо в творческом коллективе от каждого человека зависит общий успех.

ВЫБОР ДИКТУЕТ ПРИЗВАНИЕ

- Ваш путь к этой должности - это судьба, от которой не уйдешь, или стечение обстоятельств?

- Скорее, все-таки призвание. У меня родители: папа - физик, мама - математик. Папа, прекрасный педагог, всегда хотел, чтобы и дочка стала педагогом, считал, что поступать я должна только в пединститут, но я с детства была зачарована театром. Кстати, не без влияния родителей, с которыми регулярно мы ходили в театр, затем обсуждали спектакли. И на каникулах, когда ездили в Ленинград, в Москву, не по магазинам ходили, а в театры. Еще нас приучала к театральной культуре учительница литературы Лидия Щербина, очень известный и уважаемый педагог. Она учила нас правилам поведения в театре: как надо пройти между рядами, что нельзя во время представления щелкать семечки и т. п. Это элементарные вещи, которым должны обязательно обучать в школе, но чем сегодня никто не занимается, что мне очень обидно...

А потом так сложилось, что я в 17 лет уехала из дому, из прекрасной семьи, в Петербург, в театральный институт, четыре года проучилась там на театроведческом факультете, два года проходила практику в знаменитом БДТ - великом театре Георгия Александровича Товстоногова. Очень хорошо мы сработались с директором этого театра, который очень хотел, чтобы я осталась там работать; мы уже даже прошли все инстанции - райком, обком, но когда меня привели к Товстоногову, представили и предложили, чтобы я прошла в театре преддипломную практику, он, не поднимая глаз, сказал: "У нас женщин-администраторов не будет никогда!". И до сих пор в этом театре нет ни одной женщины-администратора...

Практику пришлось проходить в нашем Оперном театре, и мне предложили, даже не дожидаясь ее окончания, там работать. Я в один день все решила, перешла на заочный, начала работать. Думала, что будет интересно, но пришлось через четыре месяца из этого театра уйти (тоже все решила в один день, ни с кем не советуясь), а уже через три дня я работала в Театре музкомедии. И вот уже больше 30 лет тружусь в этом театре, из них на должности замдиректора и директора - больше 15 лет.

НАДО ИМЕТЬ СВОЮ ПОЗИЦИЮ

- Очень сложно работать с актерами?

- Вообще с людьми работать сложно, с творческими - еще на ступеньку сложнее, а если это люди к тому же популярные, то еще на ступеньку сложнее... Но у меня такой подход: я всех выслушиваю, ото всех принимаю советы, однако никогда не бросаюсь со стороны в сторону, у меня есть своя позиция. В отношениях с людьми, с которыми работаю, я ко всем отношусь уважительно. Да, один мне может в творческом плане нравиться, а другой - нет, но ко всем отношусь одинаково.

- И что, у вас никогда не возникало желания расстаться с артистом, который вам лично неудобен, неприятен, мнит себе "гением" и т. п.?

- Поверьте мне, что любой директор "прогнется" под артиста, который нужен театру, какой бы он ни был неудобный по характеру, по своим требованиям, и не будет его увольнять, как уверены те, кто далек от понимания сущности театра.

- Но с кем-то из актеров вы, наверное, дружите?

- Ко мне домой в гости никто не ходит; я когда-то дала себе такой зарок, чтобы не создавать проблем ни себе, ни этим людям.

ИЩЕМ ДАВНО, НО НЕ МОЖЕМ НАЙТИ

- "Конечным продуктом" деятельности театра является спектакль. Но если на предприятии за конечный продукт целиком и полностью отвечает директор, то в театре - постановщик спектакля. По крайней мере, в рецензиях никому не приходит в голову ругать или хвалить директора. Так какую же ответственность несет директор за "продукцию" театра?

- В нашем театре - директор, поскольку нет главного режиссера.

- А, кстати, почему? Бытует такая точка зрения, что директору попросту невыгодно "делиться властью"?

- Что вы! Я бы очень хотела, чтобы в нашем театре был главный режиссер.

- И не пугает перспектива разногласий, "перетягивания одеяла"?

- В последние годы я преподаю на гуманитарном факультете Национального политехнического университета, и моих студентов волнует проблема взаимоотношений главного режиссера и директора: кто же главный в театре? Я считаю, что так вопрос вообще не должен стоять: или люди друг друга понимают, или надо расходиться, и тогда остается тот, который сильнее личностно. ("Блатные" всякие вещи, когда человека держат за то, что он чей-то родственник, мы не обсуждаем; в ситуации театральной этого не должно быть). Люди должны друг друга понимать, как в свое время понимали Островский с Ошеровским (директор и главный режиссер Театра музкомедии в период его расцвета - А. Г. ). Плохая ситуация, когда в постановочной группе каждый "тянет одеяло" на свою сторону, что, к сожалению, свойственно творческим работникам. Работать надо всем вместе, находить взаимопонимание, и выходить с одним решением.

- Позвольте еще одну цитату привести, на сей раз говорит Станислав Моисеев - директор и худрук Киевского молодого театра: "Когда поднимается вопрос о привлечении на вакантное место в какой-то театр главного режиссера и когда начинают перебирать людей, потенциально подходящих на эту должность, оказывается, что их можно сосчитать на трех пальцах или на двух.... Меня удивляют люди, рассказывающие о себе в барах и кафешках как о хороших, талантливых режиссерах. Ведь вместо того чтобы вести пустые разговоры, можно, например, поехать в Винницу, Черкассы или Житомир и показать свой талант, попробовав что-то сделать из забытого Богом, государством и людьми театра".

- Вот видите, даже в столице эта проблема стоит остро. Нет, я вовсе не против появления главного режиссера; более того, мы давно и целеустремленно его ищем. Другое дело, что человек, претендующий на эту должность, должен понимать: мы живем в условиях рыночной экономики, и кроме творческих амбиций, еще следует удовлетворять запросы публики.

"НЕВИДИМЫЕ МИРУ СЛЕЗЫ"

- У Театра музкомедии - легендарная история. Накладывает ли это дополнительные сложности на руководство им?

- Конечно! Этот театр стал таким благодаря тому, что в свое время свойство жанра и свойство города очень друг другу подошли... Хотя, должна вам заметить, некоторые представления об одесской оперетте все же преувеличены. Когда я с ветеранами иногда разговариваю, то слышу от них: вот тогда был театр, тогда была дисциплина. А при подготовке к юбилею я открыла приказы 1940-50-х годов, а там совершенно то же самое, что сегодня: опоздание на выход, неявка на репетицию, музыканты выходят между номерами из оркестровой ямы, кто-то играет в домино, кто-то вышел на сцену без грима... Просто в то время проблемы решались иначе, внутри театра, люди заботились о его репутации. Сегодня все конфликты почему-то выходят наружу, обсуждаются в парикмахерских... Я, знаете, иногда такую информацию в парикмахерской получаю! Или читаю в газете какие-то домыслы.

- Театр музкомедии призван дарить людям веселье. Но есть ведь и "невидимые миру слезы". Что лично для вас было самым драматичным событием?

- Конечно, очень было сложно морально пережить смерть Михаила Григорьевича Водяного. Это была личность, на которой держался театр, и после его смерти непонятно было, что будет дальше. И второй момент. У меня никогда не было директорских амбиций. Когда меня называют "заслуженным деятелем", всегда поправляю: я не деятель, я работник. У меня театроведческое образование, но занимаюсь всю жизнь администрированием в культурной организации. Часто шучу (когда бывают скандальные ситуации), что, когда я уйду из театра, работу себе всегда найду: если умею "продавать" актеров, то сумею продать все, что угодно. Но когда пришлось стать директором театра, для меня это был тоже момент переломный. Когда была заместителем директора, все-таки было на кого перекинуть ответственность. Сейчас перекинуть эту ответственность не на кого. Когда ко мне приходят жаловаться, я говорю: "Скажите, а куда я могу пожаловаться?". Поэтому момент назначения был для меня драматичным.

- А ситуация в конце 1980-х, когда из театра ушла группа известных мастеров во главе с тогдашним главрежем Юлием Гриншпуном, она разве не была драматичной?

- После того, как мы пережили уход Водяного, исход тех артистов уже не был для меня таким драматичным. Я очень уважала Юлия Изаакиновича как режиссера. Но он не сумел быть главным режиссером нашего театра.

- У критика Александра Свободина в его очерке о Товстоногове есть мысль, что у главного режиссера должен быть характер, поставленный от природы, как голос...

- Совершенно верно. "Просто" режиссер и главный режиссер - это две разные специальности. Лично я знаю только одного человека, который сочетает в себе качество гениального дирижера и выдающегося администратора. Это Валерий Гергиев.

ЧТОБЫ ПОМНИЛИ

- Публика в зале очень изменилась за последние годы?

- Время, конечно, накладывает отпечаток на зрителей. Это даже больше видно по гастролерам. Не так давно у нас был концерт Потапа и Насти Каменских. Я была в ужасе: зал - как на детском утреннике, средний возраст - лет 14. Я бы родителей убивала за то, что они ведут детей на эти концерты! Но ведь все билеты распродали. А буквально через пару дней выступал потрясающий балет Эйфмана, а продано было ползала еле-еле. Или привез московский Молодежный театр спектакль о Фандорине; не могу сказать, что он мне понравился, но тем не менее, это серьезная работа, и что же? Тоже не было аншлага! Да что говорить, если даже на спектакле "Ленкома" (самого модного театра) "Пролетая над гнездом кукушки" был один аншлаг из двух представлений.

Я от этого очень страдаю.

- Усталости от театра не ощущаете?

- Я, наверное, многих удивлю, но в последнее время часто думаю о том, что надо уходить. Хочется что-то делать - и все время что-то мешает. Заедает театральный быт: только что-то спланирую, а тут - кто-то подвернул ногу, какие-то вводные поступают, отчеты надо предоставить срочно или деревья сажать в конце ноября... К тому же почти каждый день есть именинник в театре: все-таки 340 человек работают. Но как каждый день случаются праздники, так каждый день возникают и проблемы. А в этом театре так принято, что мы все друг другу помогаем, как в семье. И этот дух семьи я стараюсь поддерживать. Да и молодежи помогать. Иногда наши взрослые артисты обвиняют в том, что много внимания уделяю молодежи, но я понимаю, что за ними будущее. Какими бы они ни были, они - другие, и театр будет другой, но кто им сейчас поможет, если не я? Особенно, когда из других городов приглашаем детей (один артист так меня и называет: "мама Лена"). Ради этого и бьюсь, чтобы у этих "детей" было будущее. Мне не все равно, что будет, когда я уйду, и я хочу, чтобы остались люди, которые будут любить этот театр, как наше поколение. Я и преподавать пошла для того, чтобы молодые люди пришли в театр. Пока есть силы, хочу научить их тому, что сама постигала с 19 лет, пройдя все ступеньки...

- О чем вы мечтаете?

- По жизни? Хочу быть бабушкой! (Смеется).

Если о театре, то я бы очень хотела, чтобы всем было в нем комфортно. Чтобы все ходили на работу с удовольствием (и я в том числе). Хотела бы заниматься творчеством, не затыкать дыры, а думать о перспективах. Работать на будущее, на то, чтобы вспоминали нас так, как мы вспоминаем корифеев.

Кто-то сказал, что в театр попадаешь как под трамвай: один раз и навсегда. Как хорошо я это понимаю!

Беседу вел Александр ГАЛЯС.

Версия для печати

Предыдущая статья

Следующая статья