Номер 4 (543), 26.01.2001

К оглавлению

К СЕМИДЕСЯТИЛЕТИЮ СЕРГЕЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА ГЕШЕЛИНА

(Продолжение. Начало в № 3.)

Александр Исаакович Гешелин родился 6 сентября 1882 года и умер 6 сентября 1962 года в день своего 80-летия. Весь день телефонные звонки с соболезнованиями сливались со звонками в дверь почтальонов, доставлявших поздравительные телеграммы. А 11 сентября пришел журнал "Вестник отоларингологии" # 5 со статьей, отмечавшей заслуги талантливого врача, профeccoра перед отечественной медициной. Но статья опоздала не на 5 дней. Выйти бы ей лет на 10- 12 раньше...

Александр Исаакович пошел по стопам отца - стал риноотоларингологом. Закончил медицинский факультет Новороссийского университета в числе врачей первого выпуска, состоявшегося в 1906 году. Вообще-то первый выпуск должен был выпасть на 1905 год, но помешала война с Японией. У СЕРГЕЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА ГЕШЕЛИНА хранится фотография торжественных проводов уходящих на фронт одесских медиков.

Среди провожающих - профессора Розенфельд, Бухштаб и отец и сын Гешелины. Да, в войне с японцами молодому Гешелину участвовать не пришлось, зато в Великую Отечественную Александр Исаакович, которому в 41-м исполнилось 59 лет, ушел добровольцем на фронт, прошел войну военврачем I ранга, служил в эвакогоспиталях на Северном Кавказе. Семья была при нем, и, когда часть, где располагался госпиталь, попала в окружение, маленького Сергея родители хотели отдать в русскую семью. Но, Слава Богу, прорвались, вышли из окружения!

Университет А. Гешелин окончил с отличием. Первые годы работал хирургом, затем уехал в Санкт-Петербург и в клинике В. Оппеля защитил диссертацию. Эту диссертацию, бережно хранимую Сергеем Александровичем, я держала в руках. На пожелтевшем от времени титульном листе набрано посвящение: "Светлой памяти моей матери"... Я вспомнила все жесткие требования и придирки ВАКа по оформлению диссертаций в советские времена и слегка вздохнула...

В Петербурге-Петрограде Александр Гешелин прожил до 22-го года, специализировался в отоларингологии у Л. Левина. В те годы А. Гешелин был женат на известной пианистке Эсфири Чернецкой-Гешелиной, сестре музыканта Семена Чернецкого впоследствии генерал-майора, инспектора военных оркестров Красной Армии, дирижера сводного оркестра Наркомата обороны, исполнявшего марши (в том числе и знаменитые марши Чернецкого) на Красной площади на Параде Победы в 1945 году. В доме Эсфири стоял рояль "Стенвей", подаренный ей Рахманиновым, на нем впоследствии не раз играли Гилельс и его педагог Рейнгбальд.

Эсфирь Чернецкая-Гешелина много гастролировала. Ее жизнь оборвалась рано - возвращаясь с гастролей по Германии, она заразилась испанкой, и ее не стало.

Вторая жена А. Гешелина - мать Cергея - интеллигентнейшая Татьяна Яковлевна была лингвистом, превосходно владела несколькими иностранными языками с детства. Знания углубила гимназия, а институт, законченный в зрелом возрасте, дал диплом.

В 1922 году, вернувшись в Одессу, Александр Гешелин стал заведовать кафедрой риноотоларингологии в ранге профессора. Среди его учеников профессора Летник, Калина, Боржим... Оповещая о его смерти, журнал "Вестник отоларингологии" (М. 1963 г.) писал о А.И. Гешелине как об одном из крупнейших советских отоларингологов.

Но работа в мединституте оборвалась намного раньше жизни талантливого врача. По прошествии 30 лет, как говорится, беспорочной службы А. Гешелин был освобожден от должности заведующего кафедрой "как не обеспечивший подготовку кадров главным образом коренной национальности".

Для Александра Исааковича, готовившегося прочитать во втором семестре цикл лекций V курсу, где в это время учился и Сергей, отставка стала ударом, от которого он не оправился до конца жизни.

Когда пришел приказ о снятии отца с должности, Сергей находился в Москве. По просьбе отца он зашел к одному видному академику посоветоваться. Реакция была неожиданой: "Только лишь сняли? И все?!"

Был декабрь 1951 года, начиналась артподготовка к делу врачей. Академик уже чувствовал, куда дует ветер. Большинство же репрессированных врачей (и не только врачей) не понимали происходящего, рвались жаловаться самому Сталину.

Александр Исаакович был наивным идеалистом, он тоже плохо разбирался в происходящем. Был добрым, благородным человеком, увлеченным работой. Много оперировал, писал... Хотя не пропускал ни одной премьеры, ни одного интересного концерта в филармонии. Ездил в Москву и Ленинград в театры. По субботам играл в карты. Высокий, представительный - настоящий барин, или лучше, профессор. Рассказывают: как-то на территории больницы обратился к нему приезжий крестьянин - Професоре, скажiть, будь ласка..." - "Да откуда ж ты знаешь, что я профессор?" - "Та хiба ж не видно?"

И вот этот сильный немолодой человек плакал на глазах у сына. Еще какое-то время Александр Исаакович заведовал лоротделением горбольницы на ул. Пастера, но здоровье его было подорвано. Он начал терять зрение, статьи, которые он продолжал писать, приходилось надиктовывать. Но его профессиональные знания и знание языков были столь глубоки, что на слух он мог перевести или откорректировать какую-либо фразу на немецком даже тогда, когда незадолго до смерти не всегда узнавал окружающих.

После смерти Сталина и особенно в последние годы он все ждал реабилитации - это стало навязчивой идеей. Реабилитация, в виде уже упомянутой статьи в 5-м номере "Вестника отоларингологии" как мы знаем, пришла слишком поздно...

(Окончание следует.)

Елена КОЛТУНОВА.

К оглавлению	Вверх	Подшивка