Номер 37 (524) , 15.09.2000

К оглавлению

ТАЙНЫ СЛЕДСТВИЯ

Четыре года назад, осенью 1996-го, нам удалось познакомиться и побеседовать с легендарным российским следователем Борисом Уваровым. Помог нам его Величество случай. Старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Российской Федерации, государственный советник юстиции III класса оказался уроженцем Украины, а Одессу он называет своей второй родиной: здесь он закончил среднюю школу, здесь жили его мать и сестра, тут и по сей день остались его родственники и однокашники, повидаться с которыми Борис Иванович и наезжает время от времени. В один из таких наездов мы с одесским журналистом Юрием Шевченко его и "отловили".

Слово "легендарный", мелькнувшее выше, отнюдь не случайно. Именно следователь Уваров возглавлял группу, устанавливавшую причины гибели 31 августа 1986 года парохода "Адмирал Нахимов" - самой крупной в мире после "Титаника" морской катастрофы на то время, в результате которой погибло 423 человека, многие пассажиры пропали без вести, а те люди, которые находились в нижних каютах, так и остались там навечно - извлечь трупы на поверхность водолазам не удалось.

Именно следователь Уваров принял к производству громкое дело об убийстве телеведущего Влада Листьева. Именно следователь Уваров принимал участие и в расследовании причин Чернобыльской трагедии. И это только наиболее заметные вехи на его полном драматизма пути профессионального детектива высокого класса.

Плотный, сильный, располагающий к себе мужчина, точный в словах, экономный в движениях, знающий себе цену. Женщины называют таковых - надежными.

- Я уверен, - негромко говорит он, прикуривая очередную сигарету, - что одна из причин бесславного конца большевистской власти в том, что у нее не было желания исполнять законы, которые она сама же и принимала. Вместо этого сплошь и рядом попытки авторитарного воздействия на объективный ход следствия. Отсюда так называемое телефонное право, давление высокого мнения, стремление подминать факты под корпоративные, партийные, политические пристрастия. Любая власть только тогда будет сильна, когда регулятором, подчеркиваю, главным регулятором общественных отношений станет Закон. Это аксиома для всех: и рядовых граждан, и работников правоохранительных органов, и высоких чинов... Юрист же не имеет права руководствоваться личными эмоциями, симпатиями или антипатиями, оглядками на начальственный окрик, когда он ведет то или иное дело. Для меня образцом в этом отношении всегда был великий русский юрист Анатолий Федорович Кони, который оставил после себя солидные труды о принципах уголовного процесса и проблемах его нравственности... Это и мой профессиональный ориентир...

И эти слова следователя по особо важным делам Бориса Уварова не резонерство, не страсть к общим местам и красивым фразам, а выстраданные собственной жизнью правила. Его незыблемое кредо "важняка", который из калейдоскопа фактов и свидетельств извлекает момент истины. И уж тут его, невозмутимого и неуступчивого, никто не сможет сдвинуть ни телефонными наскоками, ни высокоавторитетным мнением...

Непростым было начало его карьеры в глухом райцентре Архангельской области России. Молодой помощник прокурора прогремел там тем, что отважился арестовать жену секретаря райкома партии и провести обыск в ее квартире и офисе. Такая неслыханная по тому времени смелость стоила ему предупреждения "о несоответствии занимаемой должности", однако не сломила, не заставила слепо преклоняться перед сильными мира сего.

Таким уж уродился он, Борис Уваров. Его пытались, но так и не смогли окоротить под прокрустово ложе тогдашней системы.

...Материалы следствия по гибели в Цемесской бухте парохода "Адмирал Нахимов" составили около шестидесяти томов, было допрошено свыше 1200 потерпевших, изучены сотни различных документов. Виновность капитанов В. Маркова и А. Ткаченко была доказана, что подтвердил и Верховный Суд СССР, определивший обоим наказание по 15 лет лишения свободы. Однако все было не столь безоблачно. Председатель правительственной комиссии, член Политбюро ЦК КПСС Гейдар Алиев, не дожидаясь окончания следствия, объявил, что как минимум один из капитанов будет расстрелян...

- Вот после этого, - вспоминает Борис Иванович, - я и ощутил на себе пресс власти. Наше прокурорское начальство стало мне настоятельно "рекомендовать", чтобы я вменил капитанам статью 102 УК, предусматривающую смертную казнь. Но совершенные капитанами нарушения предусматривали наказание только по ст. 85 УК РСФСР, предусматривающей лишь срок за преступную халатность, но не смерть.

- Главной причиной катастрофы, - продолжал Уваров, - стало нарушение правил эксплуатации судна. В частности, пароход вышел в рейс с незадраенными клинкетными дверями водонепроницаемых перегородок. Экспертиза доказала, что если бы они были задраены, то "Нахимов" тонул бы не менее двадцати четырех часов и большинство пассажиров удалось бы спасти...

Давила на следствие и ассоциация черноморских капитанов, выдвинувшая версию о появлении в Цемесской бухте какого-то третьего судна, спровоцировавшего аварию. Были и другие гипотезы, подвергавшие сомнению объективность выводов следственной группы. Можно представить себе, в каких прессинговых условиях работали Уваров и его группа над установлением момента истины...

В 1996 году Борис Иванович проводил в Одессе свой вынужденный отпуск после того, как его просто-напросто отстранили от ведения дела Листьева.

За год до этого резонансного преступления группа Уварова раскрыла убийство депутата Госдумы России Андрея Айздердзиса. Именно поэтому ей и поручили распутать столь громкое дело об убийстве ведущего тележурналиста и бизнесмена. Было задействовано 15 самых опытных следователей, множество лучших оперативников МВД. Из многообразных версий была вычленена одна главная: Листьев пал жертвой своих коммерческих дел, а не как журналист или политик. В этот момент он уже был директором ОРТ. А там шел дележ процентов акций этого телеканала, и, Уваров был уверен, роковую роль сыграло решение Листьева убрать рекламу с экрана. А по некоторым данным, рекламное время было закуплено до 2000 года задолго до создания общественного Российского телевидения. Сюда были вложены немалые деньги, и вкладчики не были намерены их терять. Влад же был человеком непреклонным, переубедить его практически невозможно. Выход - убийство. Как говорится, нет человека, нет и проблемы.

И вдруг на втором месяце работы группы руководство прокуратуры предлагает Уварову заняться неким полковником ФСБ, замешанным в крупном скандале...

- Ознакомившись с предоставленными материалами, - говорит Борис Иванович, - я пришел к выводу, что этого полковника практически никак невозможно "притянуть к листьевской трагедии. Известно, что часто громкие дела используются для того, чтобы кто-то влиятельный мог решить свои частные проблемы. В данном случае было именно так. Я отказался заниматься этим делом. Ну хорошо, полковник хранил автомат, но при чем здесь убийство Листьева? Но давление на меня не ослабевало, и, наконец, дело передали моему заместителю по бригаде, а мне настоятельно "рекомендовали" идти в отпуск. В какой отпуск? Дело Листьева только начали, только раскрутили... Начал брезжить свет в конце тоннеля... Изо дня в день меня спрашивали: "Ты написал заявление?". Я понял, что кому-то влиятельному очень мешаю, что направление моей работы у кого-то вызывает тревогу, что мы подошли слишком близко к истине, узнать которую некто всесильный пытается всеми средствами помешать. Кто такой "некто"? - улыбнулся, - не знаю. Вернее, догадываюсь, но не скажу...

Отдыхая, я, естественно, продолжал думать над тем, что же произошло? Дней через 15-20 узнаю, что в связи с делом Листьева арестован полковник ФСБ, совершенно к нему непричастный. Еще узнаю, что в отношении и.о. Генпрокурора России Ильюшенко, как-то причастного к махинациям с нефтью, вскрыты какие-то факты, что фирма "Балкан Трейдинг" по баснословно низким ценам продала (фактически подарила) его родственникам в Красноярске две автомашины. Бывший шеф ФСБ Степашин направил по этому поводу представление в администрацию Президента и... был тут же отправлен в отставку. А в листьевском деле прокурорским начальникам необходимо было крайне важно найти след ФСБ. То есть мы арестовываем работника ФСБ, они нас просят освободить его, дабы не впутывать службу безопасности в громкое листьевское дело... А, в свою очередь, ФСБ закрывает глаза на скандальное дело, в котором замешаны родственники Ильюшенко и его первого зама Узбекова. Пытаясь заглушить это расследование арестом полковника ФСБ, прокуратура оказывала давление на руководство ФСБ. Вот такая игра. Я в ней был лишним... Разобравшись во всей этой лжи, я обратился в СМИ. Ряд моих интервью транслировались по телевидению, были опубликованы в некоторых влиятельных газетах.

В результате отстранили от должности Ильюшенко, наказали и других участников нечестной игры... Но... дело Листьева так и не было доведено до конца. Оно до сих пор, по выражению Уварова, "висит в воздухе"... Как и множество других резонансных преступлений. И в России, и у нас в Украине. И уже ни у кого нет уверенности, что действительные преступники когда-нибудь будут названы и получат по заслугам. Наказывают пока лишь неподкупных и неуступчивых следователей, которые, как и Уваров, твердо убеждены в том, что власть только тогда будет по-настоящему сильна, когда регулятором общественных отношений станет Закон, и только он. Но некоторые из сильных мира сего, к сожалению, так не считают...

Олег ОРДАНОВСКИЙ.

К оглавлению	Вверх	Подшивка