К оглавлению
номера
К оглавлению


ТОЧКА ЗРЕНИЯ

КУДА ПОСТАВИТЬ ЗАПЯТУЮ?

В "РПФ" # 3 была опубликована статья, посвященная отмене смертной казни в Украине. Вопрос этот настолько сложен, он охватывает такой широкий спектр морально-нравственных, правовых, этических, религиозных и прочих аспектов, что одной колонкой тут явно не обойтись.

Дискуссия в законотворческих органах и в любых слоях общества сводится к двум альтернативным постулатам: к библейским - "НЕ УБИЙ" и к "ОКО ЗА ОКО, ЗУБ ЗА ЗУБ".

Законотворческие органы одним глазом заглядывают в Конституцию, другим - косят на Запад, на Европу (точнее, на Совет Европы, который требует от Украины отмены смертной казни как условия пребывания в ЕС). Слои же общества недоумевают: "Чего это с ними, с убийцами этими, извергами, цацкаться? Они ведь не жалели своих жертв, когда катували их?"

Единодушия нет ни среди одних, ни среди других. Характерно, что и в Конституционном суде, отменившем смертную казнь, картина была далека от единодушия - 10 голосов против 6-ти.

Противники отмены, естественно, вспоминают жуткое "Витебское дело", Ионесяна-"Мосгаз", убивавшего в московских квартирах детей, Чикатило, Оноприенко и других нелюдей, отличавшихся от вышеназванных только количеством жертв, но не садистской их жестокостью.

Кстати, слово НЕЛЮДЬ могло бы послужить отправным моментом в гуманитарном вопросе: допустимо ли кому-либо кроме Бога отнимать у человека жизнь? Ну а если поставить вопрос иначе: всякое ли млекопитающее, взявшее в руку палку (камень, нож, кистень, топор, пистолет...) можно считать человеком, то есть объектом, на который распространяется божественная заповедь "Не убий" и юрисдикция 27-й статьи Конституции Украины. А ведь именно содержание этой статьи, гласящей: "Каждый человек имеет право на жизнь", явилось обоснованием отмены смертной казни, поскольку никаких изьятий эта статья не предусматривает. Впрочем... Ведь в статье идет речь о ЛЮДЯХ, членах человеческого сообщества, для защиты которого в целом и служит Конституция, ну а в частности - для защиты права каждого отдельного члена этого сообщества на жизнь, ту самую жизнь, которой угрожает НЕЛЮДЬ в человеческом обличье.

Замкнутый круг: статья 27-я, признавая право нелюдей на жизнь, игнорирует право на жизнь жертв убийц.

По меньшей мере странными кажутся рассуждения, основанные на положениях следующей 28-й статьи Конституции, говорящей о том, что никто не может быть подвергнут пыткам, жестокому, нечеловеческому или унижающему его достоинство обращению и наказанию. Оставим в стороне пытки, жестокость, нечеловеческое или унижающее достоинство обращение (хотя нелюди со спокойной совестью плюют не только на 27-ю, но и на 28-ю статью Конституции, издеваясь над своими жертвами, прежде чем отнять у них жизнь).

Остановимся на "унижающем достоинство наказании".

Простите, разве насильник и садист Чикатило был приговорен к публичной позорной казни? Ему, как в XV-XVII веках, на глазах толпы отрезали половые органы или умертвили, засадив в прямую кишку железяку (а именно так он поступал с некоторыми своими жертвами)? Даже гильотина, гаррота, газовая камера или не оправдавший себя как гуманное средство казни электрический стул не представляют собой наказания, адекватного содеянным этим злодеем преступлениям. О каком унижении достоинства тут можно говорить? О чьем достоинстве идет речь? О достоинстве особи, поставившей себя своим нечеловеческим поведением ВНЕ ЗАКОНА, ВНЕ КОНСТИТУЦИИ, ВНЕ ОБЩЕСТВА (основным Законом которого Конституция и является).

Почему бы не пойти дальше? Почему бы не признать, что и наручники унижают достоинство человека? Что убийца, которого в наручниках ввели в зал суда, посадили в клетку, как дикого зверя (а он и есть зверь), не унижен наручниками, конвоем, клеткой, допросом, атмосферой ненависти, презрения, сгустившейся в судебном зале? По статье 28-й - унижен. А по сути - нет. Унизить - это значит "опустить вниз". Но можно ли опуститься - пасть ниже, чем пали тот же Чикатило или Оноприенко?

Гораздо серьезней, убедительней звучат опасения судебных ошибок. Да, ошибки бывали и, к сожалению, могут произойти и впредь... Могут, но не должны! Практически все известные судебные ошибки (например, по Витебскому делу) - следовало бы рассматривать не как ошибки, а служебные преступления, идущие от стремления увеличить процент раскрываемости, от карьеризма, просто плохой работы следователя, от неизжитого духа Вышинского: "Признание обвиняемого - есть королева доказательств".

Странной представляется также мысль известного автора детективных романов Александры Марининой (подполковника милиции М.А. Алексеевой): "Наказывая конкретного человека за конкретное преступление, мы наказываем еще и его близких. А их-то за что? Если мы расстреливаем преступника, мы психологически убиваем его мать".

Но позвольте! Ведь вся полемика вертится вокруг не просто смертной казни вообще, речь-то идет о смертной казни ЗА ОСОБО ТЯЖКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ(!), а не за какие-то звучащие неконкретно "конкретные преступления", совершенные "конкретным человеком". И разве мать преступника, если она человек, психолгически не убита раскрывшейся перед ее глазами бездной, в которую пал ее сын?

Если на то пошло, то исходя из позиции Марининой, любой убийца, совершивший преступление даже единажды, может считаться убийцей массовым, так как у жертвы, естественно, были близкие: мать, отец, сестры, братья, жена, муж, дети, внуки - иди сосчитай всех, кого вместе со своей жертвой психологически убил злодей!

Другое дело, что понятие ОСОБО ТЯЖКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ нужно максимально сузить: терроризм, повлекший человеческие жертвы, массовые или особо жестокие убийства... словом, те действия, которые не оставляют за преступником права называться ЧЕЛОВЕКОМ.

Елена КОЛТУНОВА.

(Окончание следует.)

К оглавлению номера Вверх Подшивка
К оглавлению ВверхПодшивка