К оглавлению

(атаман Струк)

1

"Героем" одесской эпопеи называли в 20-м малоизвестного сейчас авантюриста - атамана Струка. "Герой", потому-что за плечами атамана победы не было, а был позор поражения, предательство, грабежи и кровавые погромы. Но все по- порядку...

Илько (Илья) Струк оставил нам уникальные воспоминания авантюриста, которые записал в 1921 году с его слов М. Обидный (сотник армии УНР). Воспоминания эти и свои фотографии Струк передал ни много не мало в Украинский национальный музей-архив в Праге, очевидно, чтобы по ним "будущие поколения изучали историю Украины". Это документ, в котором события сфальсифицированы настолько, что колит глаза дремучая глупость и спесь их автора.

Струк в своих воспоминаниях вырастает до фигуры всеукраинского масштаба, до вершителя судеб Украины и таких огромных городов, как Киев и Одесса. Постоянно предавая соратников, он всегда остается правым. Уничтожая людей он утверждал, что делал это во благо народа.

Струк оказался едва ли не единственным украинским повстанческим атаманом, который, наплевав на идеалы вольной Украины, перешел служить к противнику независимости Родины, к генералу Деникину.

Уже в сентябре 1919, через несколько часов после того, как Киев внезапно захватили деникинцы, а армия УНР отступила, Струк со своей братией появился в предместьях Киева. Конники Струка, заскочив на Подол, начали грабить и громить еврейские кварталы. Его молодцы тогда убили несколько десятков мирных жителей. После этой победы Струк стал искать союза с сильнейшим - с Добровольческой армией.

В сентябре 19-го бы подписан договор о вхождении Первой повстанческой украинской армии - так громко называл свой отряд Струка, в состав армии Деникина. Необходимо отметить, что армия Струка составляла тогда всего около двух тысяч бойцов, вовсе не связанных с истинной армией независимой Украины - УНР, и что украинская армия УНР, напротив, тогда начала кровопролитную войну против белогвардейцев.

Отряд Струка получал ежемесячную плату от белых за борьбу против красных начиная с апреля 19-го. Струк обязался держать общий фронт от Десны до Днепра, принимать участие в совместных с белыми наступательных операциях.

В октябре 19-го струковцы, пользуясь хаосом борьбы между белыми и красными в Киеве, ворвались в его предместья - на Подол и Куриневку. Отряды Струка приняли участие в изгнании красных из Киева. Струк был награжден офицерским Георгиевским крестом второй степени и чином полковника. Ему простили не только старые, но и благословили на новые погромы в Киеве...

Дело в том, что, когда красные ворвались в Киев, из окон и с крыш некоторых домов началась стрельба по отступающим белогвардейцам. После того, как белые все же отбили Киев, город был отдан на разграбление и погром струковцам. Белые посчитали, что стреляли в них евреи - революционеры. Струковцы грабили, громили, вымогали, резали, стреляли... Эти погромы проводились практически белогвардейцами, так как струковцы находились в составе белой армии, с молчаливого одобрения командования Добровольческой армии.

Вот что пишет современник событий В. Шульгин: "По ночам на улицах Киева наступает средневековая жизнь. Среди мертвой тишины и безлюдья вдруг раздаются душераздирающие вопли. Это кричат евреи. Кричат от страха.. В темноте улицы где-нибудь появится кучка пробирающихся вооруженных людей со штыками, и, увидев их, огромные пятиэтажные и шестиэтажные дома начинают выть сверху донизу... Целые улицы, охваченные смертельным страхом, кричат нечеловеческими голосами, дрожа за жизнь... Это подлинный, невероятный ужас, настоящая пытка, которой подвержено все еврейское население".

Штаб отряда Струка был местом издевательств и казни для десятков евреев, что не могли выкупить свою жизнь... Сколько тогда было уничтожено? По обрывочным данным - более 500 жителей Киева.

В декабре 19-го Красная Армия выбила белогвардейцев и струковцев из Киева. Отступая вместе с белыми, Струк оказался в Елизаветграде (Кировограде). На предложение местных петлюровских атаманов присоединится к украинскому постанчеству Струк ответил отказом. Еще бы, ему очень шли полковничьи погоны... К тому же пути отступления вели его отряд в богатую Одессу, где Струк мечтал повторить подвиг атамана Григорьева, по ограблению огромных промышленных запасов и потрусить местное еврейское население.

Струк с отрядом оказались в Одессе 15 января 1920 года. Однако командующий Новороссией генерал Шиллинг строго- настрого запретил Струку самовольные реквизиции и погромы. Но Струк держался только первые десять дней. В своих воспоминаниях Струк фантазирует, указывая на то, что в январе 20-го у него собралось 20 тысяч хорошо вооруженных воинов, большое количество пулеметов и пушек, три бронепоезда. Он пишет, что в Одессе в его отряд записалось несколько тысяч добровольцев. В действительности армия Струка в Одессе насчитывала примерно 3 тысячи человек, и одесситов в ней было всего около сотни. Штаб Струка находился в третьеразрядной гостинице "Палермо", а струковцы расположились в казармах на улице Канатной.

В конце января 20-го струковцы под предлогом борьбы с революционным и бандитским элементом стали хозяйничать на Молдаванке (район в Одессе, в котором более 50 % составляли евреи). Струковцы врывались в еврейские дома и квартиры, избивали, а иногда убивали их жителей и грабили все под чистую. Захватив в плен несколько десятков местных революционеров, в действительности еврейских купцов, Струк вымогал у них крупные суммы в обмен на жизнь.

Налет струковцев на Молдаванку вызвал вооруженное сопротивление местных жителей. Оружие имелось тогда у многих: у бывших членов отрядов еврейской самообороны, у бандитов и подпольщиков. Эти три разномастные группы объединились с целью пресечения погромов. Бандиты Одессы - бывшие боевики Мишки Япончика - сражались против полесских гастролеров. Молдаванка напоминала тогда поле битвы.

Белогвардейцы, даже если и хотели остановить безобразия и хаос, поделать, увы, уже ничего не смогли. Их власть доживала последние дни, а красные были уже в 60 километрах от Одессы. Белые (генерал Стессель) ограничились посылкой на Молдаванку двух броневиков, которые, обстреляв молдаванское движение сопротивления и погромщиков Струка, убрались в центр города, где власти еще контролировали положение. Белые тогда могли контролировать только порт и центральную часть Одессы.

В это же время, за 2-3 дня до захвата Одессы войсками Красной Армии, белогвардейское командование - генералы Шиллинг и Стессель объявили полную эвакуацию армии и администрации из Одессы. Представители Антанты, корабли которой должны были эвакуировать беглецов, предложили передать власть над городом генералу Виктору Сокире- Яхонтову. Хотя этот генерал как писал В. Шульгин: "...явно внушал всем недоверие". Этот генерал, из аристократической семьи закончил Академию генерального штаба, а в 1917 перешел на службу Центральной Раде УНР, в 18-м - он уже служит гетману Скоропадскому, в 19-м переходит на службу к белогвардейцам. Интересно, что уже в конце 1920 года Сокира- Яхонтов становится агентом ЧК. Засланный в Польшу, он даже пытается выманить Петлюру в Советскую Украину с целью его ареста чекистами.

А в декабре 19-го Сокира-Яхонтов стал командующим Галицкой армии, которая перекинулась от Петлюры к его врагу - генералу Деникину. Но Галицкая армия находилась в таком плачевном состоянии, что была отведена в тыл. Несколько тысяч галичан и их самолеты базировались в Одессе. Именно этим силам передавалась Одесса в критический момент, когда конница Котовского была уже на подходе к городу.

Струк не попал в число достойных эвакуации и оказался под началом Сокиры-Яхонтова. Струк был выведен из центра Одессы и отвечал за западный сектор обороны от красных.

В эти часы общей эвакуации белых из Одессы Струку стало понятно, что белогвардейские покровители его покинули, и мест на пароходе в Стамбул для него и его приспешников не предусмотрено.

Струк видел, что Одесса окружена красными, что часы осады сочтены, что галичине подготавливают сдачу Одессы и переход в состав Красной Армии. В Красной Армии атаману Струку было нечего делать, его немедленно бы расстреляли за многочисленные еврейские погрромы, жестокие казни коммунистов и красноармейцев...

Струк решает, прихватив добычу, бежать из одесской мышеловки. Его отряд напоследок провел еще один погром в юго-западных предместьях Одессы, еврейское население Дальних Мельниц, Большого Фонтана было разорено струковцами.

Армия Струка отошла в район Буялыка и начала готовиться к бегству из ставшей опасной Одессы, прорыву красного фронта и отходу на Вознесенск. Английские миноносцы обстреляли из пушек своего союзника Струка. Англичане пытались таким образом присечь погромы, зная, что Струк опять отличился в грабежах. Англичане решили, что атаман предал союзников и переметнулся к красным. От него можно было ожидать всего...

Струковцам удалось вырваться из окружения и бежать из Одессы к берегу Днестра на румынско-украинский кордон. За 50 миллионов деникинских рублей, что были вырваны у евреев, Струк подкупил румынских пограничников и отправил жен, перебывавших в его отряде, в Румынию. Спрятавшись в гирле Днестра, в непроходимых плавнях, струковцы каждый день подвергались артобстрелу со стороны красных и румын.

Оказавшись в безвыходной ситуации, струковцы штыком добыли себе румынскую прописку, ворвавшись против воли румын в Бессарабию. В воспоминаниях Струк фантазирует, что только 1 марта струковцы числом в "более чем пять тысяч человек" оказались в Бессарабии, а уже 2 марта "вышли на свою территорию на север от Тернополя", пройдя этот путь в несколько сот километров по враждебной территории, без разрешения румынских властей. Причем Струк утверждает, что его "поход" нагнал "страха немалого" на румын!

Очевидно, Струк обманывал... Было разрешение румын, были румынские эшелоны, были взаимные договоренности, о которых не хотелось вспоминать. Иначе бы не выпустили Струка румыны, и оказались бы они, как потом махновцы, надолго в румынских военных концлагерях.

Через несколько дней после пребывания в Бессарабии отряд Струка переходит на советскую территорию и проходит с боями на Козятин, и оттуда в киевское Полесье. Путь отряда был ознаменован погромами и грабежами сахарных заводов.

В мае 1920 года Струк стал союзником польской армии, что с боями приближалась к Киеву. По словам атамана, его отряд даже принимал участие в совместном с поляками штурме Киева.

От польского командования он получил приказ - держать совместный фронт у Чернобыля. Но не только поляки думали приручить атамана, командование армии Петлюры стремилось использовать повстанческую силу отрядов Струка, но, по всей видимости, терпеть подобного атамана в своих войсках Петлюра был не намерен. Украинское командование приказало Струку прекратить мобилизацию крестьян в свои отряды, не входить в Киев и передать своих бойцов в состав 6-й украинской стрелковой бригады. Но приказа Петлюры Струк не исполнил... Он был возмущен попытками своего отстранения и предпочел держатся поляков.

Вместе с польской армией его отряды обороняли Киев, а потом под ударами красных откатились к Ковелю. Наступавшая Красная Армия выжила отряд Струка на границу с Польшей.

2

Кто же был атаман-полковник Струк, что умел так лихо привирать и служить многим господам? Красные пропагандисты называли его шкуродером и были недалеки от истины. Родился Илько Тимофеевич Струк в декабре 1896 года в Чернобыльском уезде в крестьянской семье. Закончив земскую школу, Струк полтора года проработал народным учителем. С 1914 года Илько Струк - балтийский военный моряк, воюет против германца на корабле "Штандарт". Но с морем пришлось порвать... К 1916 году Струк закончил юнкерскую школу и перешел в пехоту прапорщиком.

В 1917 году вместо фронта Струк оказывается в тылу - организует отряд вольного казачества Горностайпольской волости, откуда сам был родом. Возможно, таким образом ему удалось дезертировать...

В своих "правдивых" воспоминаниях Струк рисует себя не только гениальным полководцем, храбрецом, но и разведчиком- террористом. Он утверждает, что по приказу Петлюры в конце декабря 17-го был направлен в Харьков, чтобы убить руководителей Советской Украины Е. Бош, В. Затонского и других. Эти террористические акты не состоялись по причине ареста наемного убийцы, который, не дожидаясь расстрела, бежал из тюрьмы. Эти россказни не подтверждаются никакими иными историческими источниками...

В марте 1918 года началась его карьера местного полесского атамана повстанцев против коммунии.

Волею судеб в ноябре 18-го Струк оказывается во главе большого повстанческого отряда (около 2 тысяч повстанцев, 4 пушки, 8 пулеметов), что боролся против гетмана Скоропадского на севере Киевщины. Тогда отряд Струка совершал налеты на Мозырь, Овруч, Чернобыль. Струк считал себя сторонником новой власти - Директории УНР. Но как только руководство Директории прислало на север Киевщины своего руководителя - комиссара Ю. Мордалевича, Струк отказался подчиняться его прикзам и фактически выступил против Директории. Он больше всего на свете ценил свою власть и ради нее мог отказаться от любых союзов.

В декабре 18-го Струк был арестован по приказу руководства Директории за неподчинение, бунт, погромы, разбои... Однако, как пишет Струк, следственной комиссией он был оправдан. Так ли это? К сожалению, документы канули в Лету. Очевидно, Струк и далее оставался в числе тех атаманов, что в самый опасный и решающий для Директории момент, предали ее и всячески подрывали устои украинской власти. Он вел какие-то переговоры с командованием Красной Армии о вступлении своего отряда в состав ее частей. Но повышенные претензии и неуживчивость Струка привели к срыву этих переговоров.

В марте 19-го Струк собирает вокруг себя до трех тысяч повстанцев, недовольных политикой военного коммунизма, которую проводили большевики. Угрожая кровавыми погромами, он обложил еврейское население севера Киевщины большой контрибуцией, за счет которой и решил создать свою армию. Захватив Чернобыль, Струк объявил себя командующим Первой повстанческой армией. Струк пытался распространить власть не только на Чернобыльский уезд, но и на всю сельскую Киевщину. И хотя он заявил, что атаманы Зеленый и Соколовский признали его центральную власть, эти атаманы вовсе не думали подчиняться взбалмошному Струку из глухого Полесья.

С момента создания струковской армии-банды она отличалась массовыми погромами, резней евреев в Чернобыльском и Радомышленском уездах (частенько эти погромы приписывали петлюровским войскам). Жуткие картины погромов и убийств описаны в "Чернобыльской хронике", опубликованной в "Книге о еврейских погромах на Украине в 1919 году". Атаман Струк самолично призывал к резне, надеясь кровью сплотить банду. Наивысший гребень погромной волны на севере Киевщины - середина апреля 19-го.

Очевидец чернобыльской трагедии 19-го пишет: "Бандиты с голыми шашками носят тюки и драгоценности... каждого попадающегося молодого еврея принимают за коммуниста и убивают. Бандиты расхаживают по городу, грабят и ведут к реке... (где топили жертвы. - Авт.)". Оставшиеся в живых евреи откупились от бандитов, заплатив 80 тысяч рублей на содержание армии Струка.

В конце апреля Струк решил штурмовать советский Киев. Он огласил в селах мобилизацию и обещал своим бойцам отдать Киев на недельное разграбление и погром. Сам Струк утверждает, что его армия возросла до 35 тысяч, хотя можно говорить о большой банде, в десять раз меньшей по численности, - в 3-3,5 тысячи, даже по советским, обычно завышенным данным.

Струковцы подошли к Киеву, в то время как часть гарнизона была отправлена на борьбу против атамана Зеленого. Пользуясь внезапностью, струковцы ночью просочились в предместья Киева: на Приорку, Святошино, Куреневку, Подол. Развить свое наступление струковцы не смогли, так как завязли на Подоле, грабя еврейские квартиры.

После киевской операции отряды Струка отошли на север Киевщины, где в мае-августе 19-го выдерживали ответные наступления со стороны Красной Армии. К августу банда Струка под ударами красных сократилась до 600 человек и откатилась в густые леса Полесья.

В воспоминаниях Струк утверждал, что захватил Киев на два дня, не уточняя, что два дня были захвачены только окраины города... Но дальше - больше... Струк заявил, что он брал самостоятельно Киев еще в декабре 1920 года и в апреле 1921 года! Это хвастовство было обыкновенным бредом. Киев в эти месяцы жил относительно мирной жизнью, и киевляне даже успели к этому времени забыть шкуродера Струка.

3

Струк снова фантазирует рассказывая о том, что в конце лета 20-го его отряды разгромили 9-ю, 25-ю, 47-ю (комдив Г. Котовский), 57-ю советские дивизии, захватили их вооружение и амуницию. Ничего подобного не было. А было то, что отряды Струка искали спасения от преследования этих дивизий в глухих лесах и болотах. Правда, струковцы произвели несколько налетов на Чернобыль и Горностайполь, но красноармейцы быстро отбивали эти маленькие местечки. В декабре 1920 года струковцы никак не могли захватить Киев и "пробыть там шесть суток" (по воспоминаниям Струка). Ни один источник, из исследованных нами, не подтверждает этого. Напротив, отряды Струка зимой с 20-го на 21-й сократились до 300-400 всадников, да и они постонно уклонялись от ударов советских войск.

В апреле-июле 1921 года Струк еще громил советские учреждения и еврейские местечки на Киевщине. Главными операциями Струка тогда стали захваты речных пароходов, которые курсировали по Днепру. Было захвачено более двадцати пароходов и столько же барж, буксиров, причем захваты пароходов с пассажирами сопровождались зверским уничтожением евреев, коммунистов, красноармейцев. Сотни обезображенных трупов поглотили тогда воды Днепра...

Небольшой отряд Струка в 200-300 бойцов еще более года скрывался в лесах украинского Полесья.

Последний раз банда Струка упоминается в октябре 1922 года в связи с погромом в Мартынивской волости, в ходе которого было убито 80 евреев. В эти месяцы банда состояла всего из 30-50 человек.

Куда делся потом атаман Струк? Рассказывают, что в ноябре 1922 года он подался в Польшу, сменил фамилию и род занятий. Исчез как бывший атаман, и родился как скромный обыватель, чтобы прожить, таясь, до 73 лет.

Струк стал уродливой гримасой крестьянской революции, кровавым демоном Полесья, молохом, что постоянно искал новые жертвы. Сколько тысяч жизней на его совести? Три? А может, и все пять... Страшен был этот атаман своей маниакальной страстью к крови и наживе. А уж своих хозяев он менял постоянно. Поляки и англичане, петлюровцы и галичане, красные и белые, гетманцы... Забыть бы его да не поминать к ночи, да грехи его даже в забвенье не пускают.

Академик В. ФАЙТЕЛЬБЕРГ-БЛАНК,
доцент В. САВЧЕНКО.

К оглавлению	Вверх	Подшивка