К оглавлению

10-летию вывода советских войск из Афганистана посвящатся

Рассказывает участник афганской войны майор пограничной авиации Владимир Бейда:

- ...В октябре 1981 года в Куфабском ущелье, недалеко от населенного пункта Саидан, наши вертолеты с десантом попали в засаду. Тот бой запомнился очень хорошо, наверное, потому, что мы впервые побывали в такой передряге. Брали банду Абдуллы Вахоб. Бой завязался ожесточенный, было много погибших. А все получилось по глупости: борт перед этим несколько раз в горах садился на одно и то же место. Подлетит, сядет, "пехота" пошарит вокруг - и обратно улетают. "Духи" это засекли и ждали.

Мы в тот день находились в Калайхумбе, где-то к обеду по приказу подняли сразу машин пятнадцать. Подлетаем, а в Куфабском бой полным ходом: командир убит, одна машина сгорела, "пехота" под перекрестным огнем заняла оборону, экипажи и оставшиеся в живых десантники стали уходить в гору, а мы выше, где-то на отметке в 2,5 тысячи метров, начали высаживать войска, сгружать боеприпасы.

Некоторые вертолеты сразу же ушли с пробоинами, а мы после высадки поднимались и с воздуха поддерживали своих огнем. До вечера успели сделать четыре ходки. Потом уже в части считали пробоины в машинах - в одной насчитали штук тридцать...

У нас даже в 83-м на МИ-8 не было ни брони ни бронежилетов, хотя авиация воевала уже два года. Потом уже мы на пол в машине укрепляли броневые листы, оборудовали защиту гидросистемы, двигателя, но я лично за всю войну (а воевал с 1981 по 1989) не помню такого, чтобы пуля попала в броню - всегда находила в машине самое слабое место.

"Духам" между тем пошла помощь из-за рубежа. Начинали они ведь с саблями да кремневыми ружьями, и мы сначала работали на малых высотах. Потом у них появились пулеметы ДШК - до 2000 метров доставали только так, начали сбивать армейцев, и мы стали ходить на трех тысячах. А в 84-м под угрозой "Стингеров" наши вертолеты снова перешли на малые высоты - и 10 метров над землей не предел.

- Как часто погибали вертолетчики в той войне?

- За армейских не скажу, в пограничной авиации за всю войну не вернулось бортов пятьдесят. Половину железно сбили, иногда погибали целыми экипажами. Но в горах сложно не только воевать - летать тоже сложно, посадка непростая. А если еще под огнем... Когда в бою на высоте поврежден двигатель, сесть еще можно, самое страшное - если зацепило хвост, управление.

Мой командир, капитан Анатолий Помыткин (сейчас подполковник в отставке, живет здесь, в Одессе) пережил два падения. Один раз хвост машины в воздухе вообще отлетел. Борт разбился вдребезги, но все остались живы. Второй раз из экипажа погибли два человека: машина при ударе "сложилась", вращающаяся лопасть пробила кабину и отсекла ноги штурману, а затем ударила по спинке сиденья и покалечила еще одного парня - он потом умер в больнице.

Уже перед самым выводом сбили несколько машин. Но в самый день вывода - нет. Да и был в Термезе пятнадцатого февраля вывод чисто символический. На нашей базе те части, которые еще оставались в этот день, построили, борты торжественно один за другим зашли на посадку, командование всех поздравило, и началась погрузка. А наши экипажи вывели из Афганистана только в апреле.

Вот сейчас вспоминаю войну и вижу, что мы в Афганистане действовали с большими ограничениями, тогда как душманы методы не выбирали. Много чего нам было запрещено. Мы даже свои зеленые фуражки оставляли в части - пограничники воевать как бы не имели права. "Пехота" (десантно-штурмовые группы, войсковая разведка) - те обстановкой владели круто, на месте, но приказы получали только из Москвы. Пока сообщение уйдет, пока придет приказ, банды уже и след простыл. Один из немногих случаев помню, когда на месте было принято решение накрыть сходку главарей в районе Талукана. Решение взял на себя подполковник Минин, оперативно двум бортам приказано нанести ракетно-бомбовый удар, сходку накрыли...

Вот так майор пограничной авиации Украины, а в восьмидесятые - старший лейтенант авиации ПВ СССР Владимир Бейда выполнял свой долг перед Родиной. На счету офицера восемь лет войны, в общей сложности год боевых дней, больше тысячи боевых вылетов, ранения, орден Красной Звезды, другие награды. Каждый боевой день шел за три (оплачивался из расчета 8 рублей 30 копеек). В армии майор Бейда отслужил 25 календарных лет, в возрасте 42 года имеет 48 лет выслуги, скоро на пенсию. Все еще обещают жилье, которое боевой офицер должен был получить "в самый последний раз" еще 4 года назад. Но, говорит, еще есть надежда. Плюс 25 заработанных кровью "афганских" гривен прибавки к пенсии в месяц.

Что еще сказать... Родина помнит своих героев?

Евгений СТЕБЛИВСКИЙ.

К оглавлению	Вверх	Подшивка