К оглавлению

В один из вечеров далекой юности ваш покорный слуга решил поглазеть на праздничный салют в честь годовщины Октября.

Салют проводился на Куликовом поле. Это зрелище несравнимо с современным салютом из фейерверков. Зрелище довольно впечатляющее: - ряд зенитных орудий, заряженных холостыми снарядами, ежеминутно производят выстрелы. А между каждым орудием стоят солдаты и одновременно с орудийным залпом палят из ракетниц в праздничное небо.

Мы, мальчишки, за каждым выстрелом, чтобы не оглохнуть, приседали, открывая рот и закрывая уши. После каждого выстрела восторженная публика кричала "ура" и радостно хлопала в ладоши.

После окончания торжественного салюта радостная, ликующая публика стала расходиться по домам. И вот в этой-то ликующей толпе с меня сорвали шапку. Произошло это так неожиданно; первое, что пришло в голову, - шутка моих знакомых сверстников, всегда готовых на неожиданный подвох. Похитители пас-в-пас, словно играючи, перебрасывали поверх голов толпы из рук в руки друг другу шапку и тут же растворились в вечернем праздничном гомоне.

Я постоял несколько минут без малейшего волнения, т.к. был уверен - сейчас возникнут мои сверстники с вопросом: "Как мы тебя кинули?" Спустя несколько минут я убедился - это не розыгрыш, а печальная действительность. Словно ком в горле застрял, когда, растерянный, я пробирался сквозь праздничную толпу, представляя, что меня ждет дома. Ведь были трудные времена. Пробираясь, ничего перед собой не вижу, глаза в слезах. И вдруг, я бы не сказал, что интуитивно или подсознательно, а просто так, невзначай (сейчас я знаю и верю, что есть какая-то параллельная невидимая Сила, если хотите - Рок), подхожу к первому попавшемуся на глаза парню в толпе и спокойно говорю: "Отдай шапку".

Парень как ни в чем не бывало, без лишних слов и возражений достает из-за пазухи мою шапку и протягивает.

Заметьте при этом, сколько времени прошло с момента похищения и тот факт, что похититель был не один. По количеству передач шапки над головами ликующих похитителей было как минимум трое.

Факт невероятный, но, поверьте, без вымысла.

Уже в более зрелом возрасте на выходе с центрального стадиона после окончания очередного матча в многоликой толпе фанатов произошел почти аналогичный случай. Точь-в- точь по такому же сценарию, с меня срывают шапку. Похитители, словно в баскетболе или гандболе, перебрасывают ее из рук в руки - пас-в-пас, пока не затерялись в тысячной толпе фанатов.

На сей раз я не больно сокрушался, ибо с годами выработал в себе жизненное кредо - все что ни случается - к лучшему.

В другом случае сорок пять минут понадобилось группе оперативных работников милиции показать свою несостоятельность перед свершившимся фактом хищения.

Случилось это в сумерках в новом районе города. Жительница одного из домов обратила внимание, выглянув в окно, как похититель сорвал с головы женщины шапку и метнулся в одну из парадных девятиэтажного дома. Срочно набрав "02", женщина вызвала (как ни странно, быстро подоспевшую) оперативную группу. Приехали на двух милицейских "бобиках". Тут же окружили дом. Выставили машины с зажженными фарами с обоих концов дома. По портативным рациям полетели срочные команды и распоряжения. Мегафоны сухо выкрикивали предупреждения: добровольно выйти из дома. Опера бегом переносились из одной парадной в другую, т.к. злоумышленник через плоскую совмещенную кровлю дома петлял и попеременно появлялся то в одной, то в другой парадной. Из машин с обоих концов дома ревели милицейские сирены, громко рычали мегафоны. Собравшаяся толпа зевак свистела и улюлюкала. Сорок пять минут продолжалась эта психическая атака. Со стороны картина походила на свору котов, гоняющих затравленную крысу из угла в угол. В результате шапку нашли за вентиляционной трубой на крыше. Мразь ускользнула, растворившись в толпе зевак.

Но худа без добра не бывает. По-видимому, этот случай и явился звеном одного из добрых дел администрации города. Срочно были закрыты все люки выхода на крышу в новых домах с совмещенной кровлей. Ведь не секрет - на крышах таких домов часто совершались убийства, самоубийства, насилия. Любой грабитель, совершивший внутреннюю кражу квартиры, совершенно беспрепятственно через крышу мог выйти на улицу из противоположной парадной другого конца дома.

Одесса - город юмора. Каждый житель этого прекрасного города, как говорится, уже с пеленок юморист.

Не будет преувеличением, если я посмею оговориться, что и в профессии "охотников на пушного зверя" встречаются по природе своей и такого рода "шутники", способные отмочить непредсказуемый канкан. Впрочем, судите сами.

На заре "перестройки" житель юга Гиви Хачалава из-под Ткибули в очередной раз осчастливил Одессу. Завез крупную партию экзотических даров природы юга на центральный рынок "Привоз". "Благодарные граждане" города в ответ на такое благодеяние в общественном туалете "Привоза" увели его пыжиковую шапку.

Случай сам по себе вполне ординарный для здешних мест, если бы не цинизм похитителей, глубоко затронувший честь и гордость кавказца. Экспансивный южанин, взбешенный и разъяренный, с пеной у рта влетел в буквальном смысле слова в местное отделение милиции рынка. Здесь я приношу извинения за акцент общения - из песни слов не выкинуть. И за некоторые словесные выражения - на чистом русском - для связки предложений. Их пришлось опустить - ну просто не вместились в рамки данного повествования.

"Хрэн с нэй - етой шапка. Дыругой, лучий будэт", - объяснялся в отделении милиции рынка пострадавший Хачалава.

"Куда, - я вас спрашивай, куда наш доблэсный милиций смотрыт? - и ответил сам себе, многозначительно: - Догадываюс, куда. Вандалызм, бесперидэл проклятый", - продолжал разоряться и буйствовать экспансивный Гиви. Работники милиции успокоили его и попросили внятно рассказать о случившемся. "Панымаишь, гиниды паршивый, шакал ванючий - серидь белый дня в общественный туалэт базар, панымаишь, с беспомощно сидячий на корточки человек сиграть злой шютка - шапка сорвать. Я вас спрашивай - гидэ бил милиция?"

Дежурный отделения в который раз успокоил его и попросил описать, как выглядят похитители.

"Абыжаишь, началнык, я и сам ето хотель знат. Ну как я мог сматрэть, кито снымал, када адын арол сынимал шапка и гаварыл: "Адалжи, кацо, панасыть", дыругой шакал синял свой зачуханный фуражка, натянул мене на самий уши и глаза и гаварыл: Сирать можно и в кепка". Я спрашиваю, началнык, как я мог их пасмотрэть, када его кепка бил у меня на глаза и уши. Пока я синимал его засранный кепка и надэвал штани - я ничего не видал и ничего ни слишал. А бандыты шибко намилилис. А ты гаварыш - апыши".

В отделении милиции "Привоза", как полагается, составили протокол и пообещали потерпевшему сообщить по месту жительства, если что-то проявится по факту хищения. На прощанье ему следователь, положа руку на плечо, дружески сказал: "Послушай, генацвале, покупаешь дорогую шапку - сам провоцируешь воровской элемент на хищение". - "Так я ишо и виноват, да? - вспыхнул южанин. - Скажи, да? Ну нэт, нэт и ишо раз нэт - килинусь мамой (правда, он не уточнил - чьей?) - штоби я в етот бандытскый город ишо хоть грамь хурьми завез. Ви ешо попомните Гиви!"

Обиженный и окончательно расстроенный, с шумом и проклятиями, он выскочил из "привозного" отделения милиции, на свое рабочее место - дореализовывать остатки товара.

Женщина, суть существа которой показать себя и на себе - блеснуть в лучшем свете в обществе, на людях, перед друзьями, знакомыми и всегда завистливыми подружками - в настоящее время вынуждена была изменить свой имидж. Живым примером, утверждающим наболевшую проблему, является Элеонора Пантярская. Та вообще свою чернобурочку "выгуливала", как говорится, и в хвост и в гриву - всегда и везде, по случаю и без. По этому поводу, если верить ее не разлей вода подружкам, часто судачившим меж собой о том, что она и в самых пикантных любовных баталиях не расстается со спутницей.

Как-то в кинотеатре на вечернем сеансе зрители заднего ряда любезно попросили ее снять головной убор, заслонявший экран. Вращая головой слева направо, она проигнорировала любезность.

По окончании киносеанса на выходе из кинотеатра Элеоноре таки помогли расстаться с "неразлучницей". Это случилось в тот самый момент, когда она наклонилась, как ей показалось, за случайно выскользнувшей из-под руки сумочкой. Когда она подняла голову с распустившейся на плечи прядью тициановых волос, кроме окружения сочувствующих зрителей, никого больше не узрела, несчастная.

Но неунывающая Элеонора, умудренная личным опытом, уже очередную шляпку перед выходом в город не рисковала надевать, а лишь бережно хранила в сумочке. Вместо дорогостоящей шляпки ее головку теперь окаймлял малиновый берет, под которым выражение ее лица казалось еще более наглым.

Таким образом она посещала торжественные мероприятия - свадьбу, именины, вечеринку и т.п. - без опаски, с высоко поднятой головой. И лишь доходя до места торжества - то ли перед домом или в подъезде, воровато оглянувшись несколько раз и убедившись в безопасности, доставала шляпку из сумочки и торопливо меняла вместо берета.

Арнольд ФРИД.

К оглавлению	Вверх	Подшивка