|
| К оглавлению |
|
Профессор В.Р. Файтельберг-Бланк
(до угара нэпа 1922-1925 гг.) В начале 20-х одесситам казалось, что прошлое возвращается. После голодных и холодных 18-го, 19-го, 20- го, 21-го годов 22-й поражал обилием продуктов в частных магазинах и на рынках, сдобным хлебом, музыкой в многочисленных ресторанах. Множество внезапно появившихся коммерсантов и кооператоров очертя голову потянулись к "красивой жизни" - тратить деньги, появившиеся иногда от продажи "воздуха". "Нэпманы" словно чувствовали, что век им отмерен недолгий, и поэтому гуляли во всю, с надрывом. "Сладкая жизнь" нэпманов и нового чиновничества предполагала и сексуальные услуги - "прямой контакт" с особами веселыми и легкими. Одесса той поры при официальном государственном ханжестве и порицании проституции была одним из главных "веселых" центров в УССР. Очевидно, мелкие местные советские начальники закрывали глаза на "панельный промысел" и сами были клиентами "веселых заведений". Высшие партийные, гэпэушные и центральные советские власти проводили показательные чистки города. Но они не смогли придушить проституцию и она после каждой чистки возрождалась. Так происходило до начала 30-х, когда "жить стало веселее" в концлагерях и сталинских застенках. В Одессе двадцатых были все условия для расцвета
проституции: огромная пропасть между богатыми и бедными и
нищета 90 % одесситов, массовая безработица, большое
количество беспризорных, обострение криминогенной
ситуации, значительный частный капитал. В 1923 году
существовало даже общество "Долой стыд!", в котором
странным образом переплеталась революционная фраза,
марксистская фразеология, разврат и сводничество. В
артистической среде Одессы фиксировалось мужеложство.
Существовали даже закрытые артистические клубные среды,
где собирались гомосексуалисты, и их развлекали такие же
артисты кабаре в женских платьях или женском белье. В
Городском саду существовала даже "голубая биржа", где
продавались гомосексуалисты и травести.
До 1917 года в Одессе было зарегистрировано 28 тысяч проституток, конечно, только часть из них остепенились - вышли замуж и устроились работать. Тысяч семь проституток так и остались шнырять по панели, несмотря на строительство социализма в стране и мировую революцию. Одесская милиция тех лет фиксирует 4 тысячи явных проституток в Одессе. Из них половина были "пролетарского происхождения" и в состоянии крайней нужды. Хотя на регистрацию проституток Одессы в 1923 году откликнулось только 800 женщин (1 на 75 женщин). Промышляли одесские проститутки в третьестепенных гостиницах, в товарных вагонах на станциях, а большинство - под открытым небом: в парках, скверах, подворотнях. Так, во время облавы на бульваре Фельдмана, летом 23-го, было задержано 85 проституток. Одесская проститутка "образца 23-го года" в среднем "пропускала" 2-х клиентов за вечер, зарабатывая 400-600 рублей, треть отдавала сутенеру-"коренному", треть - содержателю гостиницы-притона, у нее оставалось 40-60 рублей в день, на которые можно было как-то скромно прожить. Статистика тех лет свидетельствует, что большая часть проституток - это женщины 23-28 лет, не бывшие никогда замужем или вдовы, 20 % - матери, 11 % - разведенные, 4 % - замужем. В 1924 году тотальной чистке подверглись одесские гостиницы-"меблирашки", в которых промышляли проститутки или хозяева гостиниц становились по совместительству сутенерами. Такими "домами разврата" оказались частные гостиницы "Метрополь" и "Марсель" на ул. Тираспольской, "Канада" - на Франца Меринга, "Аркадия" - на Коминтерна, "Великобритания" - на Соборной площади, "Россия" - на Розы Люксембург... Среди сводниц и сутенеров, которых знали многие одесситы, выделялись Красавчик - Мишка Шапиро, Кукла - Фреда Месак, Папка - Мойша Геллер, Гашек - Герман Рубинштейн. Кроме гостиниц существовали многочисленные "малины" - притоны с проститутками, правда, уже для публики уголовной. Такие, как "Малина" у Ксюши Лесниковой на Ришельевской, у Фейги де Ройте в Дурьяновском переулке, у Марго на Канатной, на Соборной площади и Спиридоновской улице. Проституция была официально запрещена, но тысячи женщин подкармливались ею и выживали в голодные годы. "Биржи" проституток находились на "старых местах" - на Соборной и Греческой площадях, у Привоза, на бульваре Фельдмана, на Таможенной площади и в "Канаве". Тут проститутки проявляли повышенную активность, выкрикивая ругательства, зазывая клиентов, дергали прохожих мужчин за рукава и фалды пальто. Возмущенные советские граждане писали: "На улице Франца Меринга постоянно можно видеть целые своры проституток. Они действуют здесь не стесняясь, не дают никому прохода". А уж на Молдаванке трудно было и вовсе отличить в сотнях слонявшихся по улицам и кабакам женщин проститутку, воровку, алкоголичку или "честную блядь". Публичные дома создавались на частных квартирах, иногда даже в коммуналках, и соседи часто доносили на "гулявших", требуя их выселения и передела жилплощади. Наиболее известная бандерша - содержательница борделя тех лет мадам Гильо-Бастерле - гражданка Синицина, первый муж которой был француз Гильо. Эта "мадам" к 1923 году уже имела двадцатипятилетний стаж проститутки, сводницы, хозяйки борделя. С 1906 и вплоть до 1919 г. у мадам Гильо был лучший публичный дом в Одессе, на ул. Греческой, 20, куда приходили самые богатые и знаменитые горожане. Заведение мадам Гильо "опекал" сам одесский градоначальник Толмачев. Посещение девочек Гильо стоило до революции 7-20 рублей - целое состояние. В "империю мадам Гильо" входили еще три менее респектабельных публичных дома на Греческой, Херсонской, в Ришельевском переулке. В 1922 году "мадам" возрождает свой промысел, используя старые связи, наработанную клиентуру, "опыт двенадцатилетней работы". Правда, масштаб был уже не тот... Заполучив большую семикомнатную квартиру на бульваре Фельдмана, 10, в самом центре города, под боком у властей, "мадам" развернула работу. К ней было привлечено семь постоянных проституток и шесть приходящих, причем среди них имелись и замужние женщины. Бордель мадам Гильо просуществовал полтора года. Специализировался не только на нэпманах и богатых чиновниках, но и на моряках-иностранцах, чем и вызвал повышенное внимание ОГПУ. В 1924 году бордель разгромили, "мадам" получила восемь лет тюрьмы, а проститутки были насильственно трудоустроены на фабрики и заводы. Большой притон разврата был создан в 1923 году в одесском спортивном клубе "РОБУР-СПАРТАК". Члены этого клуба выступали как члены "лиги свободной любви", что не мешало "свободным" девушкам-спортсменкам брать деньги с богатых клиентов. Этот клуб был раскрыт одесской милицией, и несколько организаторов "половых дел" были арестованы. Еще один крупный притон был обнаружен при "Школе пластики и танца" Александра Бельского. Эта школа расположилась в отдаленном особняке-даче на Малом Фонтане. Четырнадцать воспитанниц этой "школы" в возрасте от 13 до 18 лет занимались проституцией под руководством опытной проститутки-бандерши Маргариты Литковой. Для видимости во время проверок "Школа пластики и танцев" даже давала примитивные постановки перед публикой. В 1923 году одна из "воспитанниц" школы случайно встретила на улице свою мать, которую она считала погибшей или эмигрировавшей из Одессы в феврале 1920 года. Дочь рассказала матери о "деятельности" школы, и мать настояла на походе в милицию. После внезапного обыска выяснилось, что школа - дом разврата, была связана с уголовным миром и что именно бандиты и воровки отправляли в "школу" найденных в среде беспризорных хорошеньких девочек. Известные воры Гроб, Головаха, Кот курировали "школу" Бельского, часто наезжали развлечься и получить свои 30 % от собранного. Выяснилось, что актер Бельский был до революции содержателем публичного дома Герш Фраер, по прозвищу Прыщ. Частенько проститутки были и мелкими воровками, наводчицами, бандитками. Уголовные авторитеты обкладывали проституток данью или использовали их для грабежей. Так, рецидивист Ванька-Курносый - Крамаренко и Быкус- Каторжанин использовали проституток для ограблений. Проститутки с Соборной площади, подцепив клиента, вели его в квартиру на Молдаванку, где уже поджидали бандиты, которые забирали у клиента все, вплоть до брюк и обуви. Причем эта банда не гнушалась и убийствами строптивых проституток и их клиентов. Эти же проститутки служили наводчицами на богатые квартиры. Они шныряли по городу и под видом молочниц, гадалок проникали в квартиры, узнавая расположение квартир и их наполненность ценностями. Несколько тысяч девочек-беспризорных также часто "подкармливались" проституцией. Часто выйдя из катакомб, эти голодные, одетые в лохмотья восьмилетние, четырнадцатилетние создания, походящие на приведения, оказывали "сексуальные услуги" за 10-50 копеек, и находились нелюди, что получали удовольствие от такого разврата. Страшные реалии нэпа с его безработицей и беспризорностью формировали все новые и новые отряды проституток. Во второй половине 20-х власти серьезно взялись за проституцию, загнав ее репрессиями в подполье, с глаз широкой общественности. С 1926 года проституток уже не просто трудоустраивают... Их ссылают в Сибирь, на стройки века, иногда в колхозы. Но вечерами у ресторанов, кафе, чайных по-прежнему слышится циничный и вызывающий женский смех.
|
 |
 |
|
| К оглавлению | Вверх | Подшивка |
