К оглавлению

ДЕТИ - НАШЕ БУДУЩЕЕ Был теплый солнечный денек. Первый день наступающего лета. Нет еще духоты, воздух свежий, дышится легко. Сел отдохнуть на скамеечку в Городском саду. В обозреваемом пространстве - ни одного живого существа. Но вдруг возник передо мной мальчишка лет примерно десяти или около этого. Смотрит в упор, как будто изучает, произносит смело, привычно: - Дяденька, не найдется сигаретки? - Я, парень, не курю и тебе не советую... - Тоже мне воспитатель нашелся! - шмыгнул носом, - меня мамка не может воспитывать, а ты, дядя, чего ко мне пристал? - последние слова почти прокричал, так что при наличии свидетелей обязательно обратили бы внимание. - Это я к тебе пристал? Шел бы ты, парень, своей дорогой... - Ладно! - лихо сплюнул метра на два через плечо (спасибо, не в мою сторону) и зашагал прочь - руки в карманах, независимый. Испортил мне мальчишка настроение. Нехотя поднялся со скамейки, пересек Дерибасовскую, а когда очутился на Греческой, кто-то меня окликнул по имени. - Привет, Миша, ты далеко собрался? Глянул - давний знакомый. - Да, вот, сяду на троллейбус, домой поеду. - А где ты живешь? - На Большой Арнаутской. - А, Чкалова! Пошли со мной за угол, там я машину припарковал, довезу. Пошли за угол, а там у обочины, устроившись передними колесами на бордюре, ожидает хозяина темно-зеленый "Опель", запыленный, но прекрасный своими формами. Из открытых ворот выходит мальчишка. От шеи до пояса змеится черный резиновый шланг. - Машину помыть? Я немного беру, всего десятку. - Нет, мальчик, я спешу, в другой раз. - Ты шо, пижон, ребенку не хочешь дать заработать? - слышу надрывный грубый голос. И тут только заметил в створке ворот молодого парня - сигарета приклеена к верхней губе, крепкие мускулистые руки скрещены на груди, из-под бахромы широченных штанов выглядывают грязно-белые кроссовки. Мой знакомый промолчал, и это было в данной ситуации самое разумное. С ходу завелся двигатель, поехали и вскоре очутились на Успенской, а впереди набирает скорость трамвай. - Поедем вниз, а потом повернем на твою Чкалова - там ведь одностороннее движение снизу вверх. Едем почти по трамвайным рельсам, а трамвай, горемыка, дребезжит впереди, виляя красным задом. За стеклом с внутренней стороны вагона белеет табличка с цифрой "4", чуть ниже, но уже вне вагона, на бампере, пристроился мальчишка. Ловко пристроился, но совсем небезопасно. Мой водитель сигналит - хоть бы что. Наконец, "пассажир" все-таки отреагировал - как-то умудрился в этом не совсем удобном положении показать фигу в нашу сторону. - Не дай Бог, прыгнет, да прямо под колеса. Этого мне только не хватало, - занервничал водитель. Но не спрыгнул мальчишка. Даже когда трамвай остановился на конечной, пошел на круг. В этот момент мы увидели на тротуаре группу молодых людей в милицейской форме, с курсантскими погонами на мундирах. Покуривают, смеются, показывая руками на трамвайного "пассажира". Очень было им забавно... - Будущие наши блюстители порядка, мать их... - проворчал в сердцах водитель. Повернули на Большую Арнаутскую, вошли в крайний левый ряд четырехстороннего движения. Машин немного, но все почему-то жмутся вправо. На подъезде к улице Осипова, на проезжей части - толпа мальчишек и девчонок, одетых, как на подбор, в какие-то лохмотья. Над ними возвышается массивная фигура высокой женщины, которая то и дело наклоняется над детскими головками. Неужели школьники с учительницей? Не похоже. Когда проехали мимо толпы, я глянул назад в открытое окно машины и увидел, что женщина раздает детям какие-то не то картонки, не то дощечки. Суть этой безобидной картинки я понял через несколько часов, когда уже из дома вышел вверх по Б. Арнаутской и на перекрестке Пушкинской увидел "несчастную девочку" с протянутой рукой, пробирающуюся с немалым риском между рядами движущихся автомобилей. На шее девочки висела на веревочке прямоугольная фанерка, на которой жирным коричневым фломастером было написано печатными буквами: "У меня две маленькие сестрички. Папа умер, мама в больнице. Помогите!" Поднимаюсь кварталом выше и снова вижу посреди дороги ребенка. Такая же фанерка на шее, надпись жирным коричневым фломастером уже знакомыми печатными буквами. Текст, правда, отличный от предыдущего, но не менее трогательный. Еще квартал - опять мальчишка с фанеркой. Невольно вспомнил высокую женщину - "воспитательницу". На углу Осипова. Так что это - новый вид бизнеса? Не лучше ли просто заняться торговлей, как юный (не более 10 лет) продавец сигарет в самом центре города - на Ришельевской. Он пристроился между двумя дряхлыми старушками, торгующими семечками и сигаретами. Оседлав пару кирпичей, юный бизнесмен разложил на стоящем перед ним ящичке несколько пачек сигарет. Из открытых пачек торчат желтые или белые фильтры сигарет, а продавец зазывает: - Кому сигареты поштучно? "ЛМ" и "Президент" по 10 копеек, авот "Кэмэл", "Ротманс" - по 20 копеек. Прикуривать даю бесплатно. Шустрый такой мальчишка, боевой. - А ты-то сам что куришь? - спрашивает прохожий. - Я - только "Мальборо". Хотите, у меня есть самые хорошие, настоящая Америка. Но по 25 копеек. Это недорого, дяденька. Первый летний день. Еще не жарко, но достаточно тепло. По Пушкинской проносится ватага прилично одетых ребятишек. Над ними плывут, иногда прикасаясь друг к другу, разноцветные воздушные шарики. А у подножия памятнику Дюку расположились юные художники - здесь проходит конкурс рисунка на асфальте. Откуда-то льются нежные звуки музыки. Неужели скрипачи? Да, в самом деле на Думской площади играет детский скрипичный ансамбль. Подхожу поближе, но тут от пушкинского фонтанчика вылетают две детские фигурки на роликовых коньках. Чуточку задели, спасибо, не сбили с ног. Нет, какие там извинения, когда под колесиками такой шикарный асфальт, самый ровный во всей Одессе. Здесь только кататься, кататься. А прохожие, что им здесь делать? Пусть смотрят, радуются - сегодня ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ДЕТЕЙ. а ДЕТИ - НАШЕ БУДУЩЕЕ.

К оглавлению	Вверх	Подшивка