К оглавлению

Михаил РЫБАК СКВОЗЬ ПЛАМЕННЫЕ ГОДЫ Во время встречи с ветеранами войны познакомился с бывшим партизаном одесских катакомб Никифором Дмитриевичем Голубенко. После многих последующих встреч я узнал, что жизнь его была и трудная, и боевая, и героическая; что все, кто провели годы войны в партизанском отряде, который дислоцировался в катакомбах, те, кто выжил, были и героями, и счастливчиками, ибо пришлось им перенести тяжелейшие испытания. Помню, в День Победы 9 мая 1969 года, во время открытия музея катакомб в Нерубайском, в группе бывших партизан выделялся внешностью широкоплечий высокий мужчина с мужественным лицом, прорезанным глубокими морщинами, - Никифор Дмитриевич Голубенко, рядом с которым стояла небольшого росточка щупленькая старушка, "божий одуванчик" со светящимися лучистыми глазами - Галина Павловна Марцышек, тоже перенесшая все тяготы партизанской жизни в катакомбах. С Никифором Дмитриевичем нас связала крепкая мужская дружба, хотя он был старше меня на 37 лет. Он родился в прошлом веке и успел отведать и тяжкий труд с детства (в 14 лет уже пришлось работать на заводе Гена - ныне судоремонтном), и тюрьму за распространение революционных листовок, и тяжелую работу в забое шахты, где помогал отцу добывать камень (отец был забойщиком), из которого построена вся старая Одесса. А в раннем детстве пришлось Никифору ради мизерного заработка чистить пароходные котлы, куда спускали детей на веревке, а там, задыхаясь от смрада, они драили до блеска промасленные металлические стенки огромных котлов. В годы оккупации Одессы в партизанском отряде уже 50- летний Никифор Дмитриевич выполнял самые сложные и опасные задания. В первые годы нашего знакомства я увидел в газете правительственный Указ о награждении группы моряков, и в том числе присвоении высокого звания Героя Социалистического Труда капитану дальнего плавания Киму Голубенко и его первому помощнику Виктору Коренному. - Это мой младшенький, - с гордостью сказал Никифор Дмитриевич, когда я показал ему газету, - недавно после рейса заехал к нам, погостил всего несколько дней и снова - в море. А через какое-то время зашли к нему домой, и он тут же с порога обратился к жене Ольге Николаевне (она, кстати, тоже всю войну провела в Нерубайских катакомбах, в партизанском отряде): 2 - Мать, неси фотографию Кима, надо показать корреспонденту! Шаркающей походкой не по возрасту энергичная Ольга Николаевна вошла в соседнюю комнату и тут же вышла, протягивая в руке белую картонку-паспорту, в которую была заправлена фотография: - Вот он наш сынок Ким вместе с самим Гагариным, - улыбнулась, одновременно вытирая свободной рукой невольно скатившуюся по щеке слезу. Две пары мужских глаз смотрели на меня с крупнопланового портрета: знакомое всем лицо первого космонавта Гагарина и крупное, несколько суровое лицо человека в морском кителе с капитанскими нашивками на погонах. - Это их сфотографировали на Кубе на пароходе Кима, а Гагарин пришел к нему в гости, - не унималась счастливая, гордая за сына Ольга Николаевна. (Окончание следует.)

К оглавлению	Вверх	Подшивка