К оглавлению

Известный литературовед и критик Бенедикт Сарнов оказался, вопреки расхожему мнению о критиках, человеком веселым и увлекающимся. Одним из его увлечений стало коллекционирование анекдотов. Не тех, о которых, кажется, Брежнев сказал, что он собрал их в количестве двух лагерей, а тех, что случались в действительности. Хотя героями этих не поддающихся критике смешных, грустных, а порой и трагических историй были люди в свое время (а многие и по сей день) известные и не всегда жаждущие услышать о себе правду. Недавно Сарнов выпустил книгу под названием "Перестаньте удиляться", в которую и вошли эти непридуманные истории. За неимением другой возможности познакомить наших читателей с историями "из жизни шишек" попробуем пересказать вкратце некоторые из них.

Замечательный поэт и драматург Григорий Поженян решил выступить в качестве режиссера и поставить фильм по своему сценарию. Сомневающимся в его режиссерском таланте он решительно возражал:

- Я, - говорил он, - не хуже любого из ваших режиссеров смогу трахать актрис и кричать: "Мотор!!!"

Но оказалось, что его способности куда шире. Приступая к съемкам, он собрал всю съемочную группу и спросил:

- Есть здесь коммунисты?

- Да, да... Есть! - с воодушевлением вскричали члены правящей партии.

- Так вот, - заявил Поженян, - запомните! Чтобы на все время съемок ВАША ПАРТИЯ УШЛА В ПОДПОЛЬЕ!

Одной из навязших в зубах формулировок сталинского прошлого была обвинительная фраза: "Запутавшись в связях с врагами народа (иностранной разведкой, троцкистской кликой и т. д.)".

Но даже в самые мрачные годы ежовщины и бериевщины чувство юмора не иссякало, и формулировке придавали несколько иной, фривольный смысл.

Эту двусмысленность, как рассказывают, прекрасно обыграла Ольга Федоровна Берггольц на партийном собрании, где клеймили "разоблаченного врага народа" бывшего руководителя РАППа Леопольда Авербаха. Когда дошла очередь выступить Берггольц, она заявила:

- Даю слово коммуниста, что ни в какой связи с врагом народа Авербахом, кроме половой, я не состояла.

Когда-то о двух барышнях, которые за неимением кавалеров танцевали друг с дружкой, говорили "Шерочка с Машерочкой".

Так вот, на одном большом кремлевском приеме потрясенные гости увидели, как вдруг двое немолодых, солидных (в том числе и по комплекции), занимающих ответственные посты мужчин, неожиданно, подхватив друг друга за талию, закружились в вальсе. Это были председатель Комитета по делам искусств Храпченко и министр высшего образования Кафтанов.

Как потом стало известно, проходивший мимо беседующих между собой функционеров Сталин, бросил им реплику:

- Все о дэлах, о дэлах... Потанцевали бы!

Борцы с царизмом, особенно те, кто хлебнул лишения на царских каторгах, были людьми привилегированными. Были дачи и санатории для политкаторжан, были дома потиткаторжан, в 20-е годы, Москве был специальный магазин для бывших политкаторжан. Хотя политкатаржане в свое время принадлежали к различным партиям, привилегии формально для всех были одинаковы. Но недаром у гениального Оруэлла сказано, что, хотя все равны, есть некоторые "более равные"... И среди привилегированных была своя иерархия. Поэтому никто не удивился, когда на прилавке появилось следующее объявление:

"Цареубийцам повидло отпускается вне очереди".

Близкие к Брежневу люди утверждают, что дорогой Леонид Ильич даже в закатную пору своего физического и политического бытия был в полном разуме и даже нередко блистал остроумием.

Однажды в столице Якутии, которую генсек осчастливил своим посещением, для него и сопровождавшей его свиты якутское руководство устроило официальный и, конечно, неофициальный приемы. На неофициальном, зная слабость Леонида Ильича к дорогим подаркам, на стол была подана запеченная в духовом шкафу индейка, да не простая, а с сюрпризом - в ее недрах притаилось увесистое яйцо из чистого золота. Яйцо, естественно, предназначалось "дорогому Леониду Ильичу".

Благосклонно приняв этот скромный дар, Леонид Ильич лукаво улыбнулся и спросил:

- А что, алмазы у вас уже закончились?

Ночью того дня, когда сняли Хрущева, во дворе писательского дома раздался зычный мужской голос:

- Писатели! Слышите меня?!

Проснувшиеся писатели приникли к окнам. Некоторые даже высунулись из форточек.

Голос внятно, раздельно произнес:

- ГОВ-НЮ-КИ!

Возражений не последовало. Писатели отпрянули от окон и улеглись спать.

Когда-то были в моде анекдоты о генеральшах. Можно смело утверждать, что писательские жены могли бы дать не менее обильную пищу для анекдотических историй о них. Эти дамы были столь специфичны, что дали повод какому-то остряку объединить их всех под единым названием - "ЖОПИСЫ" (жены писателей). Впрочем, и остальные члены писательских семей получили свои соответственные кликухи: сыновья писателей звались "СЫПИСЫ", дочери - "ДОПИСЫ", мужья дочерей - "МУДОПИСЫ", а сами СОВЕТСКИЕ ПИСАТЕЛИ - "СОПИСЫ".

Как-то Булат Окуджава подивился, откуда у его соседа - весьма посредственного поэта-песенника - дача. У самого Булата Шалвовича не только дачи, но и шалашика за городом не было, не на что было его построить...

- Откуда ж у тебя такие деньги? - спросил Окуджава соседа.

- Песни. Песни надо писать, старичок! - отвествовал сосед.

Материал подготовила
Елена КОЛТУНОВА.

К оглавлению	Вверх	Подшивка