ГРИГОРИЙ КОЛТУНОВ

Это случилось где-то в тридцать шестом году, но уже по многим приметам чувствовалось приближение тридцать седьмого...

И вот прихожу я к Моисею Марковичу, а он, как я уже говорил, жил на первом этаже, и окна его квартиры были расположены совсем низко, и вижу, что в палисаднике за кустом сирени, прячась, стоит какой-то человек и пристально всматривается в одно из окон Моисея Марковича. Мне бросилось в глаза, что этот шпионящий человек необыкновенно бледен - белый, как стенка без обоев! Я даже испугался. Что там случилось? Подхожу ближе, гляжу туда же, куда глядит этот "бледнолицый", и не вижу ничего особенного: сидит Моисей Маркович на своем обычном месте и слушает какого-то человека в солдатской шинели, сидящего спиной к окну и наставительно кивающего длинным указательным пальцем перед самым носом невозмутимого Моисея Марковича. Уже несколько спокойнее я спрашиваю "бледнолицего": "Что такое? Что там происходит?"

Он мельком взглядывает на меня и опять впивается глазами в то, что происходит за окном, и шипит трагическим шепотом:

- Тише! Тише! Разве вы сами не видите?

- А что я, по-вашему, должен видеть?

- СТАЛИН! Там же Сталин! Он в Одессе!

Тут для меня все сразу стало ясным и понятным, я окончательно успокоился. И я бы не был природным одесситом, если ли бы упустил возможность такого юмора:

- Боже мой, - шепчу я таким же перепуганным шепотом, - что вы говорите! Откуда сюда - Сталин? - И для пущей убедительности выражаю сомнение: - Это просто очень похожий на Сталина человек! Что ему делать, Сталину, здесь на Ришельевской, 27? Что ему, Кремля мало?

- Тише, вы не с этого дома?

- Нет, - шепчу я, - а что?

- Так вы не знаете, что это за дом?

- Нет, а что?

- Значит, вы не одессит?

- Это я не одессит! Ха-ха! Слава Богу, уже сотню разменял с тех пор, как увидел свет на улице Средней, номер 40.

- Пол-Одессы знает, что это конспиративный дом. Здесь когда-то скрывался от интервентов и белых знамнитый командир Котовский!

Внутренне я, конечно, помирал со смеху, но продолжал играть комедию перепуганной неуверенности.

- Бывают просто удивительные случаи сходства, - говорю я. - Например, сиамские близнецы...

- А тужурка!? - перебивает он меня. - Тужурка тоже близнец?

И на самом деле, на Моисее Марковиче как раз была его любимая тужурка, делающая его еще больше похожим на Сталина.

- Действительно - тужурка, - шепчу я. - Но я знаю, что у похожих людей - похожие голоса. Так, может быть, у похожих людей похожая манера одеваться? Но похоже, что это действительно не только похоже, но что это - настоящий Сталин!

- Так вы согласны? Это - Сталин?!

Он уже даже не шептал, а захлебывался чем-то похожим на беспомощные попытки свистнуть начинающих учиться искусству свиста. Но тут я, чтобы не испортить комедию, начал опять сомневаться:

- Вполне возможно. Вполне. Но все-таки я не до конца убежден... Может быть, все-таки сходство! Просто сильное сходство - шепчу ему. - Я в Киеве видел человека, как две капли воды похожего на Ленина... Он даже нарочно расхаживал по бульвару Шевченко с кепкой в руке. Видимо, очень гордился сходством...

- И что же? Рядом с ним ходил Сталин?

- Нет, он ходил один. А что?

- А то, - что один - это, возможно, сходство, но когда два рядом... Он схватил меня за руку: - Смотрите! Смотрите!

В эту минуту собеседник Моисея Марковича повернулся лицом к окну, и тут уже мы оба разом закричали:

- ТРОЦКИЙ!

(Продолжение следует.)

К оглавлению номера

Подшивка

О газете