О кинофильме "Титаник" уже существует АЙСБЕРГ материалов. До нас дошла, можно сказать, только его "надводная часть". И тем не менее мы решили опубликовать еще одну статью об этом кинобестеллере. Дело в том, что студентка IV курса нашей консерватории, будущий компоьзитор и музыковед ЛЮДМИЛА ПОЛЯКОВА, сумела не просто увидеть этот фильм, а... Впрочем, читайте.

Раздался третий звонок. В притихшем от ожидания зале погас свет, и после нескольких кажущихся вечностью мгновений зритель увидел первые кадры грандиозного фильма-катастрофы... Именно так, несмотря на то что уже в 20-х годах "великий немой" обрел голос, начинается в сознании десятков и сотен миллионов зрителей гениальный фильм Джеймса Кэмерона. Но ведь "Титаник" может быть и другим... Итак...

Раздался третий звонок. В притихшем от ожидания зале все замерло, и после нескольких кажущихся вечностью, мгновений зритель услышал первые такты грандиозного фильма-катастрофы. Прозрачный вокализ в сопровождении призрачного звучания струнных скользит по обломкам мертвого корабля. Чем-то напоминая увертюры старинных опер, словно прикасаясь к зрителю, зовет туда, за собой, в глубину вод Атлантического океана, одновременно пугая и маня. Лязг цепей, шум стекающей в клюзы воды заглушает таинственное звучание и, состязаясь в реальности, обнажает залитую солнцем поверхность моря. Томно- колдовские струнные заменяются легкими, изысканно- изящными звуками старинного клавесина, и древний свидетель прошлого начинает свой поражающий красотой рассказ, силой памяти оживляя "Титаник".

Под звуки духового оркестра, под гомон возбужденной толпы, под сухие удары игральных карт и чистый звон колокола отходит от причала дышащий мощью лайнер.

Отходит под смех, шум моторов и рев гудков, так тщательно продуманных Гарри Ридстромом и воссозданных Томом Джонсоном, Гарри Самерсом, Марком Улано. И начинается действо: отстраненная музыка, легкая светская беседа, перемежающаяся звоном часов и посуды, и тот же квартет, но только издали, становятся фоном жгучего диалога героини с ее женихом, словно подчеркивая разницу чувств и приличий. Но вот в звуки струнных примешивается вой ветра, и рвущие волны винты обнажают рявкающие стоны виолончелей при попытке самоубийства. Неверный шаг - и под грозное тутти всего оркестра героиня зависает на вытянутой руке над черной пропастью... И снова звучат скрипки, неторопливо течет светская беседа... кажется, этот лед не сможет растопить даже пылкость юного художника. Но ужин окончен, и тайно назначается встреча под часами, ведь каждое мгновенье их жизни стало так драгоценно...

Бешено летит шотландский танец, вызывая взрывы искреннего веселья, хрипит волынка, чеканят сложный ритм каблуки, дерзкое пари - и через мгновенье снова танец, еще бешеней, еще бесшабашней, еще веселей...

Поражая страстностью и какой-то затаенной болью, повторяя призрачную игру света, поет тонируемая альтом виолончель - герои одни. И снова смех, они выбегают на палубу, еще не зная, что там притаилась беда, - крик, удар колокола, лающий, похожий на азбуку Морзе скрежет, и, засыпая полированное дерево хрустальным дождем, разрывая ниже ватерлинии сталь, в судьбу лезвием кинжала входит айсберг. Холодно, подчеркнуто бездушно звучат вальсы Штрауса, оттеняя приближающееся дыхание смерти. Все смешивается воедино - топот, писк бегущих с корабля крыс, лязг опускающихся на цепях шлюпок, крики людей... Все, и в этот момент наступает царство звуковых эффектов, управляемое такими королями, как Том Бенфорт и Кристофер Бойс. Действующим лицом становится сам лайнер. Со стоном раненого зверя опускается вниз нос корабля, словно раздираемый неведомой силой на куски, со звуком ломающихся костей раскалывается вдоль по килю корпус, корма становится вертикально, и океан с диким ревом мистического существа начинает поглощать отсек за отсеком. Под мерные, глухие удары весел разыскивают среди сотен погибших тех, кто еще жив. И снова, возвращая в наши дни, оплакивая прошлое, стонет скрипка, постепенно переходя на полное тутти в эпилоге, где под музыку Джеймса Хорнера в последний раз встречаются вновь живые пассажиры "Титаника".

К оглавлению номера

Подшивка

О газете