Отдельные рабочие, бригады, коллективы цехов, целых предприятий брали на себя социалистические обязательства по досрочному выполнению плана/задания, экономии материалов, средств которые в итоге разворовывались втихаря самими соревнующимися), обещали друг другу, партии и всему народу выполнить пятилетку за 4 года. При этом кое-кому - удавалось этот же пятилетний план выполнить за три с половиной года, а то и вовсе за три. У таких работников на столах (станках) стояли красные вымпелы с надписью желтым "золотом": "Ударник коммунистического труда" или; "Ударник пятилетки", "Лучший по профессии" и тому подобные. А портреты, фамилии передовиков производства красовались на досках почета - от цеховых до областной. Но была еще всесоюзная доска почета в виде ВДНХ СССР. Иные "сверхчеловеки" перевыполняли обычную норму на 200, а то и 300 процентов. Доходило до фантастики, а то и абсурда. Не укладывалось в голове нормального человека многое. Например, надпись на стенде с портретами передовиков - "ЛУЧШИЕ ЛЮДИ". А кто же остальные? Худшие, что ли? Но "остальные" так привыкли ко всем призывам, лозунгам, которые в целом назывались "наглядная агитация", что о каком-то недовольстве, а тем более возмущении, никто и подумать бы не осмелился.

Как правило, на каждом предприятии были свои постоянные (как мы их называли - "дежурные") передовики производства. Они-то и доски почета заполняли, и периодически появлялись на страницах газет. Многих я не только знал поименно, но и знаком был лично, ибо встречаться приходилось не только на рабочем месте, но и на всевозможных форумах, встречах. Кому же, как не "лучшим людям" быть делегатами конференций, участниками торжественных встреч, знаменосцами на демонстрациях!

Помню, на знаменитой Январке присмотрелся к бригадиру токарей Виктору Чербаеву. Был он человеком достойным во всех отношениях, но тогда еще не так популярен. Половину рабочей смены я провел рядом с ним в цехе гидравлики. Присматривался и фотографировал, а, дождавшись окончания смены, вышел вслед за ним из цеха и продолжал съемку: встречи с товарищами, отдых на скамеечке с книгой. Так и домой его проводил с его, конечно, разрешения. А фотоаппарат делал свое дело, и в конце концов получился фотоочерк о рабочем человеке. Он пришелся по душе журналу "Украина", о чем мне сообщили вскоре после отправки материала в Киев. Прошло еще немного времени, и появился Указ о присвоении Чербаеву звания Героя Социалистического Труда. Я, конечно, знал, когда готовил материал, о представлении Виктора Ивановича к высокой награде. Но итогов представления знать не мог, а тем более сроков. Вот и получилось, что в еженедельном журнале, каждый номер которого готовится за несколько месяцев, фотоочерк о свежеиспеченном Герое Труда был опубликован более чем оперативно. Вскоре мне удалось пополнить большую серию фотографий из жизни замечательного человека Виктора Ивановича Чербаева парадным портретом со Звездой Героя на груди.

Как-то пришел на завод, а там новый секретарь парткома. Знакомимся, и сразу разговор о деле - о передовиках. Он перечисляет, заглядывая в какие-то блокноты, бригады, фамилии. Достаю и я блокнот, чтобы записать беседу с секретарем.

А теперь, говорю, хотелось бы пойти на рабочие места, сделать несколько снимков.

- Сейчас зайдем к председателю профкома, он здесь давно работает и проводит нас в цеха.

- А зачем, - спрашиваю, - еще одного человека от дел отрывать? Я и сам знаю, где и кто в каком цехе и, на каком участке работает. И я повел секретаря по его предприятию.

- А откуда вы знаете наших людей?

И вот наш первый по ходу передовик, не менее десятка раз "побывавший в моем объективе". Секретарь подходит к нему и выстреливает тоном, не терпящим возражения:

- Гляньте сюда - и улыбочку, улыбочку. Вас будут фотографировать для газеты.

- Да что вы, - говорю, - работайте. Дмитрий Иванович пошутил. - И отхожу в сторону, не вынимая из сумки фотоаппарата.

- Через какое-то время, пройдясь по цеху и "потеряв" секретаря, возвращаюсь на тот же участок, где мы недавно были. Теперь уже на шее висит два фотоаппарата, и я совершенно неожиданно для окружающих посматриваю в видоискатель, направляя камеру то в одну сторону, то в другую. Когда чувствую, что несколько кадров уже есть, ибо я не только смотрел, но и на спуск нажимал, затеял с моим героем беседу, которая даст возможность рассказать о человеке подробнее.

- Зачем вы вернулись? - слышу за спиной голос секретаря. - Вы же сказали, что не будете здесь фотографировать?

- Извините, - говорю, - но вы меня не так поняли. Я хочу видеть живых людей, естественных, а не улыбающихся по заказу.

- Понял, - соглашается секретарь, - но улыбка - признак хорошего настроения, это, наконец, и выражение радости труда. Конечно, в капиталистической стране, где рабочий вкалывает на хозяина, он не будет улыбаться.

И этим было все сказано. Только хочу подчеркнуть, что описанный эпизод был единичным случаем. Чаще всего с парторгами, секретарями парткомов заводов разных предприятий мы сразу находили общий язык. Иной раз мне звонили, сообщая об освоении новой продукции, каких-то новшествах, предстоящих на предприятии событиях.

За три с половиной десятилетия работы в периодической печати было много встреч и с "лучшими людьми", и их руководителями, и многие из них стали моими добрыми друзьями.

К оглавлению номера

Подшивка

О газете