Михаил Рыбак

ЗАПИСКИ ФОТОРЕПОРТЕРА

Сообщение о полете в космос Юрия Гагарина одесситы восприняли с радостью и надеждой на то, что без нашего земляка там не обойдутся. И в самом деле, прошло совсем немного времени, как на орбите оказался Георгий Шонин, воспитанник Одесской авиационной спецшколы.

По традиции после полета космонавты посещали родные города, и мы с нетерпением ждали этого события.

Наш космонавт прилетел обычным рейсовым самолетом из Москвы в декабре 1969 года около полуночи. Я не случайно вспоминаю такие детали, ибо от времени прилета во многом зависела съемка. Десятка полтора черных и белых Волг с номерами гаража обкома партии и военного округа беспрепятственно проехали на поле аэродрома. Редакционные машины туда не пропустили, и когда я со своим коллегой Алексеем Ивановым подошли к выстроенным в одну шеренгу Волгам, самолет уже выруливал к тому месту, где находились мы и пассажиры служебных автомобилей: это были знакомые нам товарищи в штатском и не менее десятка полковников в высоких серых папахах. И тут, в самый ответственный момент, я понял, что из-за полной темноты не сделаю ни одного снимка, что космонавта сейчас же увезут в неизвестном направлении, и о выходе материала в ближайшем номере не может быть и речи. К самолету уже катился трап, когда я, не задумываясь о последствиях, крикнул во весь голос:

- Внимание, всем водителям! Немедленно включить дальний свет! Яркий свет автомобильных фар вырвал из темноты мечущиеся фигуры полковников-особистов. Кто-то из них закричал:

- Кто приказал? Выключайте фары! В растерянности оказались водители: кого же слушать? Тем временем перед установленным трапом открылась дверь ТУ-104, и освещенный фарами Шонин, подняв в приветствии руку, ступил на трап. Пока он спускался, мне удалось сделать несколько снимков, и снова наступила темнота. Но мы с Лешей уже мчались к воротам аэродрома, за которыми нас ждала редакционная Волга.

До сих пор удивляюсь, как я, с сумкой на плече, с двумя фотоаппаратами на шее, не отставал от бывшего чемпиона Украины по бегу на средние дистанции Алексея Иванова? Едва захлопнули дверцы, Иванов крикнул водителю вперед и тут же поделился разведанной на летном поле информацией о том, что космонавта увезут в дом правительства на Французском бульваре. Поставленную задачу - обойти машины официальные и сопровождения ГАИ - наш отчаянный водитель выполнил безукоризненно. Опередив колонну, мы мчались по ночному пустынному городу беспрепятственно (в те годы не было такого количества транспорта, как нынче) и с ходу влетели в широко раскрытые ворота резиденции космонавта мимо растерявшегося охранника, который ожидал колонну во главе с машиной ГАИ. Пока наш водитель вновь выехал из ворот, чтобы поставить Волгу в глубине переулка, мы уже были на крыльце дома, к которому вскоре подкатила Волга с нашим гостем. Прошел я в дом, чтобы там встретить Шонина. В большой комнате был накрыт праздничный стол, а я вошел вслед во вторую, поменьше. Оставив в прихожей шинель и папаху, вошел за мной космонавт. Честно признаюсь, меня охватило волнение, но оно и придало смелости. Не дав ему опомниться, протянул блокнот с просьбой написать свои пожелания читателям Комсомольско[ iскри.

Пока он писал, я фотографировал, а тут и полковник из контрразведки возник в дверях, разъяренный моей наглостью, но, не повышая голоса, сквозь зубы произнес:

- Как вы сюда попали? В это время Шонин вручил мне блокнот с автографом, который через день будет опубликован в молодежной газете.

- Ну хватит, дайте Георгию Степановичу отдохнуть с дороги, - миролюбиво, но едва сдерживая ярость, обратился ко мне подошедший сзади второй полковник. Поблагодарив космонавта, я вышел из домика. Оставалось каких-то пару часов до рассвета, а мне предстояло проявить пленку, отпечатать фотографии. В отличие от ежедневных областных партийных газет, наша молодежная выходила трижды в неделю, и тем не менее мы первыми вышли с фотографиями о встрече Шонина.

На следующий день Георгий Степанович со своими однокашниками по спецшколе возлагали венок на Аллее Славы. После официальной церемонии я подарил, к его удивлению, фотографии его прилета в Одессу накануне. Пока шли к машинам, я уговаривал Шонина заехать по дороге в молодежную редакцию, где его ждут журналисты. Хотя мы оторвались на несколько шагов от полковников-особистов (все они для маскировки носили голубые авиационные погоны), те что-то учуяли, но мы уже были у шонинской машины, и я успел сказать водителю, чтобы ехал за редакционной Волгой, а Шонин утвердительно кивнул. Только когда мы появились на Пушкинской угол Троицкой и остановились, из сопровождающей машины, которая поневоле остановилась, выбежали два полковника и, скрежеща зубами, кинулись ко мне.

- Что вы себе позволяете? Этого в программе нет! Вы за это ответите! Возникшие откуда-то два одесских сотрудника КГБ, которые прекрасно меня знали, молча стояли в сторонке. У каждого своя служба, свои задачи...

Шонин вышел из машины и мимо озлобленных особистов (видимо, звание космонавта не позволяло им понукать, а приставили их лишь для охраны и наблюдения) вслед за мной поднялся на второй этаж дома по улице Пушкинской, 37, где в одной из комнат собрался наш редакционный коллектив. Значит, коллеги верили, что я добуду космонавта. Аплодисменты, цветы, короткое коллективное интервью, наконец, фотография на память и - пора расставаться, ибо программа его расписана буквально по минутам. За дверью меня встретили пронзительными взглядами особисты, получив в ответ мою доброжелательную улыбку. Не знаю, какую они придумали мне казнь, но во время последующих дней пребывания в Одессе мы встречались неоднократно, однако никаких разговоров не возникало. Увлеченный съемкой, я постоянно чувствовал на себе чьи-то не очень добрые взгляды.

А с Георгием Степановичем мы подружились и еще неоднократно встречались в последующие годы, когда, распрощавшись с отрядом космонавтов, он занял одну из командных должностей в Одесском военном округе. Однажды мы встретились на площади Октябрьской революции перед началом военного парада. Шонин пожал мне руку и, рассмеявшись, сказал:

- Особисты вас долго вспоминали, хотели даже обратиться в местные органы, но я отговорил...

К оглавлению номера

Подшивка

О газете