Почему чеченцы хватают журналистов и мучают их месяцами в ямах, подвалах и пещерах без нормальной еды, без воздуха, без элементарных гигиенических условий? Почему обращаются с ними по-скотски, издеваются и терзают как худших врагов, хотя журналисты им ничего плохого не делали? Наоборот, делили с ними лишения, испытывали на собственной шкуре ужасы артобстрелов, рисковали собой, чтоб рассказать о запредельной несправедливости и жестокости этой войны. Чтоб защитить чеченцев. Чтоб прекратить их страдания.
Теперь Чечня благодарит журналистов за беззаветную помощь - ворует их и продает.
Почему они так поступают? Ведь это не по-людски. Люди не могут, не должны платить за помощь и сочувствие черной неблагодарностью. Иначе они нелюди.
Чеченцы, конечно, люди. И когда они имеют дело друг с другом, они стараются быть благородными и благодарными. В их обществе эти качества высоко ценятся.
Другое дело, что нас, русских, они не держат за полноценных людей. Мы не свои. Чужие.
По отношению к русскому можно позволить себе все, что нельзя делать с чеченцем. На русских не распространяются правила, регулирующие жизнь чеченского общества. У русских одно предназначение - их следует использовать себе на благо. Встречаются, конечно, хорошие русские, честные русские, смелые русские, но когда дело доходит до выбора - использовать хорошего русского или упустить выгоду, выбирается первое. Никакие хорошие или честные свойства русского уже роли не играют.
Так же и с журналистами. Когда выяснилось, что за них можно получать деньги, их стали брать в заложники.
Похищения стали неотъемлемой частью общественно- политической жизни государства. Мы к ним привыкли. Но вот с нашим собственным отношением к заложникам так до сих пор и не определились. Не выработали единую линию поведения. Как их спасать? Любой ценой или не любой? Стоит ли их выкупать, платить террористам деньги? Или не стоит, потому что выкупишь одного, а дальше они будут хватать всех подряд?
Масхадов после встречи с Ельциным в Кремле произнес, сам того не ведая, ключевую фразу, определяющую характер взаимоотношений Чечни и России: Чеченец может взять деньги, но чеченца нельзя купить.
Никто не понял смысла; решили, что ошибка, плохое знание русского языка. А это не ошибка. Это означает, что чеченец возьмет деньги, но не будет выполнять условия, на которых ему эти деньги дали. Не продаст, значит.
Мы считаем, что если человек взял деньги, значит, он взял на себя обязательство сделать то-то и то-то. Иначе он обманщик. У чеченцев - наоборот. Высшая доблесть - деньги взять, но ничего не сделать.
Любой договор работает только пока чеченцу светят новые деньги, очередное вливание. Тогда он будет выпонять условия сделки. Его все время надо держать на крючке ожидаемой выгоды - тогда он будет плясать. Иначе уйдет, прихватив все, что ему дали, и не продавшись взамен.
Ни разу террористы не обманули тех, кто выкупал заложников. Они брали деньги и отдавали людей. В принципе, можно ведь было взять деньги, а заложников убить. Но они так не делали, потому что подобное нарушение правил положило бы конец всей торговле. Им надо было продолжать свой бизнес, но если б они хоть раз обманули, им перестали бы давать деньги. Выкуп уже нельзя было бы практиковать как способ освобождения заложников, а значит, похищения людей потеряли бы всякий смысл.
Чеченцы - как голуби. Голуби не подлежат нашим морально- нравственным оценкам. И чеченцы не подлежат. Потому что они другие. Их нельзя за это осуждать. Они такими рождаются, живут и умирают. Их не переделаешь. И пытаться не надо. Просто необходимо всегда помнить, что они - другие.
Им нельзя доверять, потому что мы для них чужие, и нет таких нравственных норм, которые заставили бы их вести себя по отношению к нам так, как ведут себя, скажем, европейцы. Они никогда не будут так себя вести.
Рассчитывая их действия, нельзя исходить из нормальной логики поведения русского человека. Нужно знать их логику.
Нельзя ждать от них благородных поступков по отношению к русским. Нельзя ждать, что они сами найдут и освободят русских журналистов-заложников. Или других заложников.
Не освободят. Десятки, сотни чеченцев будут знать, где они, у кого, в каком подвале, - и все равно не придут, не освободят. Потому что заложники - это добыча, чужая добыча и ни у одного чеченца (включая президента) нет права отнимать добычу у соплеменника.
К чему я все это рассказываю? К тому, что никаких претензий к чеченцам нет. И быть не может. Какие могут быть претензии к голубям?
Юлия КАЛИНИНА, журнал Лица.
Публикуется с сокращениями.
| К оглавлению номера | Подшивка | О газете |