Май 1970 года был знаменателен тем, что в последних его числах в Москве открывался 16-й Всесоюзный съезд комсомола. За два дня до отъезда в столицу делегации Одесской области мне позвонили из обкома комсомола и от имени первого секретаря предложили: - Поехали с нами на съезд. Место в купе для тебя найдется, а там в гостиницу устроим, и сможешь сделать для газеты интересные материалы. Сборы были недолги, но я не представлял себе, как смогу работать на съезде без аккредитации, которую обычно делают по запросу в ЦК Украины через специальное управление КГБ за несколько месяцев, в течение которых, очевидно, проверяется моя анкета от А до Я. Но отказываться от поездки было бесполезно и оставалось предстать перед секретарем за час до отхода поезда в полной готовности.

Через сутки одесскую делегацию торжественно встречали на перроне Киевского вокзала московские комсомольцы, которые на время работы съезда (как минимум, 3 недели) были назначены нашими шефами. Едва успели оставить чемоданы в гостинице Украина, как поступила команда занимать места в автобусе, чтобы не опоздать в Георгиевский зал Кремля на регистрацию. В автобус я, конечно, вошел с репортерской сумкой, а чем это кончится, трудно было предвидеть, учитывая, что никаких документов, кроме удостоверения одесской газеты, у меня не было. Автобус остановился у кремлевских ворот, в которые ринулась толпа делегатов, показывая охранникам временные удостоверения. Затесавшись в эту толпу, прошел и я на территорию Кремля и таким же маневром (благо за нами шли еще толпы-делегации) перешагнул через порог Георгиевского зала. А там уже началась регистрация, и пока делегаты получали толстые папки-коробки с документами, я повесил на шею два фотоаппарата и начал снимать, передвигаясь по огромному залу в поисках моих одесситов.

И вдруг сбоку появился парнишка с красной повязкой на рукаве (их было там немало, но я не обращал внимания - пусть себе ходят) и очень вежливо ко мне обратился:

- А у вас есть право на фотографирование?

- Если бы не было, - нахально и тоже очень вежливо отвечаю, - как бы я сюда попал с фотоаппаратами?

Ответ оказался настолько убедительным, что парнишка промямлив извините отошел от меня. И был не единственным, кто задавал мне в течение часа подобные вопросы, но главное для дела - первые кадры сделаны.

В этот день удалось сделать еще несколько снимков, побеседовать с отдельными делегатами. На следующий день, пока все заседали во Дворце съездов, я встретился с московскими коллегами, в их редакциях проявил пленки, отпечатал несколько фотографий и вместе с написанными накануне текстами отправил вечерним поездом в Одессу. Встречи комсомольцев разных республик, экскурсии, трудовые десанты и множество других мероприятий проводились в дни работы съезда помимо долгих и однообразных заседаний они были главным, и на них у меня не было допуска. Впрочем, невозможно было даже поесть в гостинице при достаточном количестве в ней ресторанов, буфетов. Обслуживали в них только по специальным талонам, но ни в коем случае - за наличные. В папке каждого делегата, помимо программы съезда, брошюры с текстами Гимна Советского Союза, Интернационала, революционных и советских песен, находились именные часы (подарок ЦК комсомола), чековая книжка с талонами (с обозначением рублей и даже копеек) и какая-то сумма наличных денег на мелкие расходы. Чеков было достаточно (по 8 рублей 50 коп. в день), чтобы не только хорошо питаться, но и приобрести деликатесы. Достаточно вспомнить, что бутерброд с икрой стоил 16 копеек, плитка шоколада - 30 коп. и примерно столько же приличный завтрак. Так что одни делегаты по талонам покупали коньяк, шампанское, другие умудрялись сэкономленные излишки выменивать у официантов на наличные, что каждому было выгодно. Убедившись в том, что поесть мне за деньги не дадут, я в первый же вечер посетил ближайший гастроном, где не было большого выбора продуктов, но консервы и хлеб, постояв часок в очереди, можно было достать. На следующий день от соседа по номеру узнали о моем питании почти все делегаты, и в тот же вечер несколько моих друзей- комсоргов снабдили меня таким количеством талонов, что я безбедно прожил до отъезда из столицы. В дни работы съезда в каждой гостинице, где проживали делегаты, работали книжный (в нем можно было купить самые дефицитные издания, красочные альбомы, детскую литературу, которых никогда не было в свободной продаже), продовольственный (финский и венгерский сервелат, сыр Виола и другие деликатесы или просто продукты питания), промтоварный (от мужских поясов и предметов женского туалета до сорочек, курток, верхней одежды) магазины, в которых торговали только в свободное от заседаний время, и потому каждый вечер к каждой торговой точке выстраивались очереди избранников комсомола. Но далеко не всем доставалось необходимое, ибо желающих приобрести дефицитные товары было намного больше, чем самих товаров. Не оставались в обиде сотрудники гостиниц, блюстители порядка да и сами продавцы.

В дни работы съезда оживление царило во всех уголках столицы. Москвичи знали, что во время таких событий магазины получали дополнительные товары. Знали об этом и гости столицы - жители окрестных населенных пунктов да и всех республик огромной страны постоянных дефицитов. Впоследствии власти стали благоразумнее. Так, задолго до открытия ХХ Олимпийских игр и вплоть до их окончания все пути в Москву (по суше и по воздуху) были для советских граждан закрыты.

После нескольких дней работы съезда был объявлен однодневный перерыв. Отказавшись от культурных мероприятий, я поехал в ЦК комсомола с определенной целью, но не питая никаких надежд. Предъявил на входе партбилет, по которому меня без вопросов пропустили в здание. Поднявшись на второй этаж, понял по обстановке, что он самый главный. И в самом деле - вдоль по коридору на каждой двери фамилия секретаря такого-то. Увидев открытую дверь, прочитал фамилию секретаря; вошел в приемную. Никого. Открыта настежь и дверь в кабинет, где в конце длинного стола читает газету мужчина средних лет.

- Извините (называю имя, отчество, по прочитанной на дверях табличке), можно к вам на минутку. Не успел он возразить или разрешить, как я уже был рядом и начал излагать, кто я и как обещал читателям молодежной газеты регулярно освещать работу интересующего их съезда. Но вот беда, заранее не предусмотрели аккредитацию, а здесь не могу попасть даже на порог Дворца съездов. Почесав за ухом (Ну что мне с вами делать?), секретарь ЦК снял телефонную трубку, а меня направил этажом выше в такую-то комнату. Там сотрудник 9-го управления предложил мне заполнить анкету и выдал 2 пропуска на посещение двух заседаний съезда в последующие дни. Этого мне было достаточно, чтобы сделать серию фотографий во Дворце и в перерывах - на территории Кремля.

К оглавлению номера

Подшивка

О газете