То лето было непривычно жарким для Москвы. Два приятеля, которым предстояло вскоре оканчивать ГИТИС, гуляли по городу, поедая мороженое, и делились друг с другом своими планами. Как-то незаметно оказались они возле самого модного в то время московского театра. И тогда один сказал другому: - Купи мне мороженое, а сам зайди сюда и попросись на работу.

Товарищ опешил от такого предложения: ведь все знали, что в этом театре правом постановки обладает только один человек - его создатель и руководитель. Но призадумался. И решительно направился к двери театра.

Главный режиссер в одиночестве размышлял над будущей постановкой, когда его отвлек какой-то молодой человек. Главный посмотрел на него с легким недоумением:

- Что вам нужно?

- Я хотел бы поставить в вашем театре спектакль!

Главный опешил от такой наглости и, видимо, по этой причине не выгнал незнакомца сразу.

- А что бы вы хотели поставить?

- Командарм-2 Ильи Сельвинского!

- Но это , кажется, уже ставил Мейерхольд?

- А у меня совсем другое решение!

Главный посмотрел озадаченно: кто перед ним - сумасшедший или же...

- Откуда вы?

- Из Одессы!

- Тогда все понятно! - рассмеялся главный. - Рассказывайте!

Через полтора часа Миша Левитин вышел из Театра на Таганке, заручившись согласием Юрия Любимова поставить свой дипломный спектакль на его сцене, и это был первый случай в истории знаменитого театра, когда постановку осуществлял не его главреж.

При всей своей буйной фантазии ученик 119-й школы Миша Левитин о таком вряд ли мог мечтать. Театр рано поразил его воображение; до сих пор в памяти Михаила Захаровича сохранились репетиции В. Федорова - единственного в мире режиссера, которому выпало стать соавтором постановки великого Мейерхольда. Актеров же тогдашней одесской сцены Левитин помнит прекрасно.

Правда, в родном городе он никогда не работал; как уехал в семнадцать лет в Москву, так там и остался. Яркая талантливость одессита была замечена рано, он много ставил в театрах Москвы, Риги, Ленинграда. В Ленинграде, кстати, он впервые вывел на сцену героев Жванецкого. Потом, когда Левитину предложат работать в Московском театре миниатюр, первое, что он сделает, - пригласит в театр Жванецкого в качестве автора и Романа Карцева с Виктором Ильченко в качестве актеров. И случится чудо: театр, который до того горел ясным пламенем, билеты на спектакли которого покупали разве что наивные провинциалы, внезапно превратится в место паломничества изысканной театральной публики. Единственное, что будет мешать режиссеру, так это его национальность; пройдет семь лет, прежде чем отчаянный вопль Любови Полищук с трибуны съезда ВТО заставит партийных культуристов узаконить фактическое положение вещей, назначив Левитина главным режиссером театра. Переименованный в пору перестройки в Эрмитаж, театр этот по сей день остается предметом особого внимания публики и критиков. Постановки М. Левитина всегда вызывают дискуссии. Некоторые уже стали общепризнанными вехами современной театральной истории - Школа клоунов, Нищий, или Смерть Занда, Парижская жизнь. В его театре работают такие выдающиеся мастера, как Любовь Полищук и Виктор Гвоздицкий. Кроме того, М. Левитин - превосходный литератор: в год он исправно выдает по повести или роману и это не плоды приятного времяпровождения, а настоящая литература. Несколько лет назад М. Левитин вошел в число 6 номинатов престижной премии Букер. Нередко в его сочинениях присутствует родной город, окрашенный в ностальгические тона.

Александр ГАЛЯС.

К оглавлению номера

Подшивка

О газете