Первый из сформировавшихся в Америке "русских" гангстеров современной эпохи, похоже, имел девять жизней: в 1991 году, во время междоусобной войны между бандитами на Брайтон-Бич, Моня Эльсон был тяжело ранен в живот, но умудрился выбить пистолет из рук убийцы и остался жив; в 1992 году еще один убийца промахнулся, и Эльсон отделался раной в руку; через два дня бомба, предназначенная Моне, взорвалась прежде времени, и очередной неудачливый киллер остался без обеих рук. В 1993 году - новая попытка убить Эльсона, и снова он уходит от смерти с несколькими пулями в ногах.

"Мягко говоря, Моню Эльсона не очень любили, - говорит представитель правоохранительных органов, расследовавших попытки убийства Эльсона. - Но он был крутым парнем". Крутой или просто удачливый, но Эльсон выжил в самой кровавой за всю историю "русских" гангстерских шаек войне, сопровождавшейся перестрелками и взрывами бомб, войне не на жизнь, а на смерть, развязанной старыми друзьями, каждый из которых хотел единолично вести вперед, в будущее нью-йоркских "русских" мафиози.

Найфельд и Эльсон появились в Нью-Йорке в 1978 году, с последней, преимущественно еврейской волной иммиграции. К тому времени, когда между ними вспыхнула вражда, Найфельд был самым могущественным "русским" гангстерским боссом в Нью-Йорке, но Эльсон хотел занять его место. В отличие от других, ставших на преступный путь еще у себя дома, Эльсон полностью сформировался как уголовник здесь, в Америке.

Сейчас война окончена, и, похоже, эра правления Эльсона-Найфельда тоже подходит к концу. Найфельд сидит в тюрьме. Эльсона, арестованного в прошлом году в Италии и экстрадированного в Нью-Йорк, ждет суд, и Найфельд, вероятно, будет давать против него показания.

Эльсон и Найфельд подружились в начале 80-х годов. Вместе с тысячами других иммигрантов они поселились на Брайтон-Бич. Эльсон был ловким бизнесменом, говорившем на семи языках - русском, английском, итальянском, молдавском, иврите и идиш. Он трудился с утра до вечера в качестве торгового представителя дизайнера одежды и ювелира, но зарабатываемыми деньгами был недоволен.

Тем временем Найфельд, имевший криминальный опыт в России, не тратил понапрасну время, подыскивая себе подходящую работу в Америке, - он быстро сошелся с Маратом Балагулой, "русским" гангстером, иммигрировавшим на год раньше его. Балагула был специалистом по высококвалифицированным мошенничествам, и Найфельд сказал Эльсону, что с Балагулой они будут жить как у Христа за пазухой.

Советские руководители в то время позволяли многим преступникам, таким, как Балагула и Найфельд, покинуть страну вместе с беженцами, и иммиграционная служба США тогда не запрашивала советские органы о прошлом подавших прошение на получение статуса беженца. Одним из таких проскользнувших в Америку с потоком беженцев уголовников был Евсей Агрон, появившийся на Брайтон-Бич в 1978 году и организовавший здесь небольшую шайку, вымогавшую деньги у владельцев расположенных вдоль линии сабвея магазинов. ФБР уже тогда считало Агрона самым влиятельным "русским" уголовником в Нью-Йорке.

Еще до начала открытой борьбы за власть "интеллектуал" Балагула решил, что головорез Агрон не заслуживает такого признания. У Балагулы было два диплома - по экономике и математике, а Агрон был известен только репутацией свирепого бандита. В Советском Союзе Агрон отсидел срок за убийство, а вымогая деньги у своих жертв, пользовался заостренной пикой для понукания скота.

В 1985 году Агрон был убит при выходе из своего дома в Парк-Слоуп, а Марат Балагула занял место в старой конторе Агрона в ночном клубе "Эль кариб" в Милл-Базин. вскоре уже Балагулу называли самым влиятельным "русским" уголовником в Нью-Йорке.

Эльсон, решив, что сможет сделать больше денег на наркотиках, в 1984 году отправился в Израиль и был там схвачен с количеством кокаина, достаточным для получения шести лет тюрьмы. В это время Балагула и Найфельд, связавшись с итальянскими мафиози, организовали ряд мошеннических сделок с уклонением от налогов в бензиновом и нефтяном бизнесе.

Когда Налоговое управление и другие федеральные агентства взялись за Балагулу и отправили его в тюрьму, Эльсон вернулся из Израиля на Брайтон-Бич. Был 1990 год, и самым влиятельным русским гангстером был уже Найфельд, который, вероятно, не желал возобновлять тесные отношения с неудачливым кокаиновым дельцом Эльсоном. Найфельд организовал героиновый бизнес с сетью наркодилеров и поставщиков в Азии и Европе. А Кишиневский решил заняться тем же, организовав свою сеть торговли героином. Таким образом, к 1991 году почва для конфликта была подготовлена...

Вячеслав Любарский, наркоделец, работавший сначала на Эльсона, а затем переметнувшийся к Найфельду, стал первой жертвой развернувшихся военных действий - на него было совершено покушение, но рана оказалась неопасной. Через два месяца уже Эльсон стал мишенью -он ушел от своего убийцы с пулей в животе. Ни Любарский, ни Эльсон тогда не назвали полиции имена покушавшихся на их жизнь, они молчали, как партизаны. Но подобная игра в молчанку порою обходится дорого: через пять месяцев Любарский и его сын Вадим были застрелены.

Очередной жертвой междоусобицы стал Александр Степинин - бывший советский военнослужащий, работавший на Найфельда. Свидетели видели убегающими с места преступления Моню Кишиневского и его личного телохранителя. Эльсон убегал так резво, что добежал от Нью -Йорка до Лос-Анджелеса. Но там смерть охотилась за ним, правда, безуспешно: шесть месяцев спустя стрелявший в Моню гангстер промахнулся, а вскоре бомба, предназначенная Кишиневскому, взорвалась досрочно и оторвала покушавшемуся руки.

Эльсон вернулся в Бруклин из Лос-Анджелеса в 1993 году, когда Найфельд ушел в подполье, скрываясь от ареста по обвинению в торговле наркотиками. И Моня тут же стал себя вести так, как будто уже он является самым могущественным "русским" гангстером в Нью-Йорке. Газета пишет, что Моня заставил владельцев русского ночного клуба-ресторана "Распутин" взять его "на работу" - рэкетир назначил сумму дани в 3 тысячи долларов в неделю.

Однако не все желали признать в Моне "короля" Брайтона. Тем же летом при выходе из дома попали под перекрестный огонь Эльсон, его жена Мария и племянник Олег Запвахин. Жена была тяжело ранена в голову. Племянник и Моня отделались легкими ранениями ног, но через два месяца племянник был застрелен возле своего дома.

И тогда Моня решил больше не испытывать судьбу. Он отправился с женой в Италию, в город Фано, на побережье Адриатического моря. Там он основал мебельную импортно-экспортную фирму и завел дружбу с боссом московской гангстерской шайки, обосновавшимся в Северной Италии. Тем временем агенты Управления по борьбе с распространением наркотиков арестовали в Нью-Йорке Найфельда, когда тот вышел из укрытия, чтобы повидаться с женой. Найфельд решил "расколоться" и, рассчитывая на смягченный приговор, признался во многих преступлениях, в том числе и в попытке убить Эльсона.

Место было очищено, и, казалось бы, Эльсон мог возвращаться на Брайтон, но он предпочел оставаться в Италии. Здесь будущее "русской" преступности выглядело, с его точки зрения, получше, особенно после того, как на Брайтон-Бич обосновался прибывший из Москвы Вячеслав Иваньков. Однако прошлое все же достало Эльсона, и в марте 1995 года манхэттенское федеральное большое жюри предъявило ему обвинения в убийстве и торговле наркотиками. Эльсон был арестован итальянской полицией, которая поначалу не хотела передавать его властям США, пока он не расскажет им все, что знает об отмывании "грязных" денег в Италии.

Эльсон утверждал, что ничего не знает, поэтому итальянские власти продолжали держать его в тюрьме. Через год итальянцы стали угрожать, что арестуют его жену, если он не заговорит. Но Эльсон продолжал молчать, и Мария тоже попала за решетку. Они просидели в тюрьме еще пять месяцев, но потом итальянцы, вероятно, поняв, что вытянуть из Мони признаний им не удастся, выпустили из тюрьмы Марию, а Эльсона передали Соединенным Штатам.

Я связался с адвокатом Мони Кишиневского - Джеймсом Ди Пьетро, который сказал следующее:

- Суд над Моней, по моим прогнозам, начнется в октябре этого года. Люди, в убийстве которых обвиняют моего клиента, - это маньяки, оклеветавшие Моню. Мой клиент никогда не имел дела с наркотиками, это все вранье.

- Вы, вероятно, читали последнюю публикацию в "Дейли ньюс"?

- Я еще не читал, но слышал об этих мерзких статьях. Все это "булшит" (дословно этот термин переводится как "бычье дерьмо", а в переносном смысле - "чушь собачья"). Всю правду о Моне Эльсоне узнают на суде.

Сейчас Эльсон, которому исполнилось 46 лет, коротает дни в Центральной тюрьме Нью-Йорка. На суде он встретится лицом к лицу с Борисом Найфельдом, своим бывшим другом, превратившимся в заклятого врага. Моню обвиняют в трех убийствах, одной попытке убийства, четырех случаях вымогательства и организованном сбыте героина. Если его признают виновным по этим пунктам, Моне светит пожизненное заключение без права выхода на свободу. На суде против Эльсона, помимо Найфельда, будет свидетельствовать другой раскаявшийся грешник - Антон Ройзис.

Николай ПЕТРОВСКИЙ.

К оглавлению номера

Подшивка

О газете