31 мая исполняется 105 лет со дня рождения Константина Георгиевича
Паустовского.
"Синее и высокое солнце Одессы, полное спектрального блеска, висело здесь
густым и ржавым шаром", - пишет К. Паустовский в "Блистающих облаках". Эту
"лучезарность" писатель пронес через все свое творчество, но еще тут впервые в
его произведениях появилась ь Черноморская улица, где "поселился" капитан
Кузнецов...
Неприметная, в общем, улочка, не значащаяся с окружающими ее Батарейным,
Обсерваторным и Стурдзовским переулками на туристской карте города, но как раз
сюда нет-нет да и забредут экскурсанты. Здесь, по определению Эммануила
Казакевича, "Одесса не бабелевская, а паустовская".
"Найти жилье в Одессе было очень трудно, но нам повезло. На Ланжероне, на
маленькой и пустынной Черноморской улице, тянувшейся по обрыву над морем, был
частный санаторий для нервнобольных доктора Ландесмана. Неустойчивая и пестрая
жизнь тех лет вызвала бурный рост нервных болезней, но ни у кого не было
денег, чтобы лечиться, особенно в таком дорогом санатории, как у Ландесмана.
Поэтому санаторий был закрыт... Ландесман - весьма величественный и учтивый
человек - отвел нам две небольшие белые палаты с условием, что мы будет
охранять санаторий..." ("В начале неведомого века"), (в детстве я часто бывал
в доме Ландесманов, помню его сына - известного в прошлом велофигуриста; он
много лет преподавал в Станкостроительном техникуме на Базарной, что на пути к
Черноморской - Ф. К.).
"Буйная зелень Черноморской улицы шумела и качалась, гоняя по земле тысячи
маленьких солнц..." ("Блистающие облака").
"С Черноморской улицы открывалось море - великолепное во всякую погоду. Слева
внизу были хорошо видны Ланжерон и Карантинная гавань, откуда уходил,
изгибаясь в море обкатанный штормами старый мол. Слева крутые рыжие берега,
поросшие лебедой и пыльной марью, шли к Аркадии и Фонтанам, к туманным
пляжам... Черноморская улица была морским форпостом Одессы. Мимо нее проходили
все пароходы, идущие в порт и уходившие из него. Шум ее садов говорил о разной
силе ветра. Мы научились определять ветер по этому шуму,
как моряки по шкале Бофорта" ("Время больших ожиданий").
"Я невольно подцвечивал и подсвечивал жизнь, - говорится в этом же
произведении. - Мне это нравилось. Она от этого наполнялась в моих глазах
добавочной прелестью... Вот это желание рассматривать жизнь сквозь
увеличительное стекло сильно захватило меня в Одессе...". "Тогда в Одессе мной
завладела мысль о том, чтобы провести всю жизнь в странствиях, чтобы сколько
бы мне ни было отпущено жизни - много или мало, - но прожить ее с ощущением
постоянной новизны, чтобы написать об этом много книг со всей силой,
на какую я способен..." Последняя фраза из "Начала неведомого века" -
"Время больших ожиданий", ее хронологическое продолжение.
Книг он написал много. В них светлый налет грусти и стремление к правде и
простоте, интерес к истории и вопросам бережного отношения к природе, зоркие
наблюдения и глубокий философский подтекст, удивительный лиризм в
произведениях о реальности и сказках... Природа в творчестве Паустовского -
это высокопоэтичный мир, в нем отражается человек только лучшими сторонами
своей души. Природа совершенно необходима человеку для полного счастья, через
нее он приобщается к гармонии, в ней содержится большой смысл и
истинная мудрость.
Природа, которую он так любил и жизнеописал, отмерила ему 74 года жизни.
Замечательный художник слова умер 14 июля 1968 года. Похоронен Константин
Георгиевич Паустовский в центре воспетой и столь любимой им Мещерской стороны.
Здесь, в городе Тарусе, он на склоне лет написал свои основные произведения об
Одессе - "В начале неведомого века" и "Время больших ожиданий". Вторую повесть
он закончил словами: "И даже во сне буду ждать, как всегда ждал наяву,
счастливых неожиданностей и перемен". Нам бы тоже хоте
лось, чтобы они наступили!
Петр ФЕЛЕКСОВ.
| К оглавлению номера | Подшивка | О газете |