...Парижского ваятеля звали Этьен Морис Фальконе. Он был уже знаменит, принят
в лучших салонах французской столицы, слыл острословом и фрондером, дружил с
Дидро. Его "Купальщицу" и "Пигмалиона" купили раньше, чем резец мастера в
последний раз прикоснулся к ним. Успех "Купальщицы" был таков, что ваятелю
предложили место главного скульптора на знаменитом Севрском фарфоровом заводе.
Окруженный фарфоровыми безделушками (в Одесском музее западного и восточного
искусства экспонируется его "Грозящий Амур" из бисквита - непокрытого
глазурью фарфора), мастер мечтал об искусстве большом и монументальном. Он
владел пером и на журнальных страницах утверждал право искусства на высокие
чувства, благородные страсти.
Ему было уже около пятидесяти лет, когда он узнал о том, что в далекой
северной столице, на берегу самой полноводной в Европе реки, должен возникнуть
некий величественный памятник в честь основателя города и реформатора страны.
Философ Дидро написал императрице Екатерине II, что исполнителем может быть
только скульптор Фальконе: "В нем бездна тонкого вкуса, ума и деликатности, и
вместе с тем он неотесан, суров, ни во что не верит. Добрый отец, а сын от
него сбежал... Любил до безумия любовницу и свел ее своим нравом в могилу.
Корысти не знает...".
И вот кибитка, дорога, Россия. Стареющий мастер ехал в чужую страну не один.
Все тяготы и все радости дальнего пути делила с ним его талантливая и
прелестная ученица, семнадцатилетняя девушка скульптор Мари-Анн Колло.
Императрица встретила ваятеля ласково, но Фальконе скоро утомил царицу своей
требовательностью и той серьезностью, с которой он относился к своей задаче. И
тогда императрица переложила заботу о ваятеле на плечи царедворца И. И.
Бецкого, сиятельного президента российской Академии художеств. Это был
человек своеобразный и отнюдь не злой, известный широкой благотворительностью
и имеющий немалые заслуги перед русской культурой (между прочим, тесть Иосифа
Дерибаса и по версии... отец Екатерины II).
Однако Иван Бецкой сам проектировал памятник Петру и ревниво относился к более
счастливым соперникам. Когда ваятель представил двору небольшую модель и
рисунки будущего памятника, пошли слушки, темные пересуды.
В самом деле, нечего сказать: полураздетый, босой царь на взбесившемся
жеребце, накрытом звериной шкурой вместо седла! Но Екатерина поняла, что перед
ней нечто действительно новое и необычайно талантливое - и "крамольный" проект
монумента был августейше утвержден.
Целых двенадцать лет потребовалось, чтобы подготовить и отлить в гипсе модель
памятника уже в натуральную величину: она была закончена лишь в 1778 году.
Долго не давалась скульптору голова Петра. В выражении лица нужно было
сочетать волю, ум, суровость, властность, устремленность в будущее,
непреклонность и порыв. Помощница и друг Фальконе Мари-Анн Колло работала рука
об руку с ним. Именно этой молодой женщине удалось найти верный образ Петра,
она вылепила его голову. Змею, попираемую ногой коня, изваял для монумента
русский скульптор Ф. Г. Гордеев. Но какой пьедестал мог нести такую
скульптуру? Еще в первые годы после приезда в Россию Фальконе потребовал
для памятника скальный камень необыкновенных размеров. Условия, которым должен
был отвечать камень-постамент, были широко оглашены.
И вот из деревни Лахты явился крестьянин, сообщивший, что лежит верстах в
десяти-двенадцати от окраины Петербурга громадная скала. Мужики называют этот
камень "гром": в нем есть расселина от грозового удара. И будто сам царь Петр
не раз взбирался на лахтинский камень, обозревая окрестности, и даже след
ботфорта оставил на мшистой поверхности скалы. Отношения с Бецким окончательно
испортились, когда скульптор приказал фута на два отсечь верхнюю часть скалы,
чтобы соразмерить постамент с фигурой.
...В стране происходили крупные события. В Петербурге часто теперь произносили
имя Пугачева. Двору стало не до ваятеля! Когда же он окончил фигуру в гипсе,
императрица отказалась посетить мастерскую и запретила сыну - цесаревичу Павлу
- смотреть монумент.
За отливку статуи никто в России браться не хотел, иностранцы требовали
несусветную сумму. Надо было приниматься за дело самому скульптору. Вместе с
литейщиком, пушечных дел мастером Емельяном Хайловым, он подбирал сплав, делал
пробы - ваятелю пришлось учиться искусству литья.
А по городу распространились слухи, что Фальконе вообще-то имеет лишь
техническое отношение к памятнику, а идея принадлежит Бецкому. Скульптор не
выдержал травли, сплетен, козней. Оскорбленный и разгневанный, так и не
дождавшись установки памятника на постамент, он вместе с Мари Колло уехал на
родину. Через одиннадцать лет после возвращения во Францию его не стало.
А в России через четыре года после отъезда Этьена Фальконе происходило великое
торжество на Сенатской площади Петербурга...
Исключительной живостью и проникновенностью отличается портрет Фальконе работы
Мари-Анн Колло, передающий острый, скептический склад его ума и независимость
характера. В Эрмитаже имеется несколько произведений, изваянных самим
Фальконе. В нашем же музее ( помимо упомянутого шаловливого амура) хранится
бронзовый бюст Марии Антуанетты (окончательное авторство Фальконе еще не
установлено).
Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.
| К оглавлению номера | Подшивка | О газете |