За несколько дней до празднования Дня Победы, мы собрались небольшой
компанией. Все мы были дети войны и у каждого что-то осталось в памяти о том
тяжелом времени...
Понемногу, разговорившись, стали вспоминать свое военное детство. Я не
остался в стороне и прочитал свой рассказ, который поутру собирался отнести в
редакцию.
"Уже три месяца шла война. Мы с мамой жили в станице Усть-Лабинской, под
Краснодаром. Сюда мы эвакуировались из Одессы еще с несколькими семьями. Отец
был призван с первых дней войны.
Каждый вечер беженцы и местные жители приходили на станцию и выстраивались в
несколько рядов вдоль перрона. В эти вечерние часы мимо станции на небольшой
скорости проходили санитарные эшелоны. Они шли прямо с фронта, обгоревшие, с
выбитыми стеклами и следами осколков. Красные кресты не спасали! В окнах
виднелись нары, на которых лежали раненые, перевязанные несвежими бинтами, с
проступающими на них пятнами крови. Лица раненых, заросшие щетиной, были
бледны и хмуры. Люди стояли, всматриваясь, в эти лица, в надежде увидеть
своих близких.
Поезда проходили, распространяя уже привычный запах давно не мытых
человеческих тел, запекшейся крови и дыма, смешанного с карболкой. Когда
становилось совсем темно, люди, молча, опустив головы, расходились по
домам... Так повторялось каждый вечер.
Но вот однажды, когда мы с мамой в очередной раз стояли в толпе встречающих,
из окна проходившего эшелона разнесся по перрону сдавленный мужской крик:
"Клава-а-а, не волнуйся-я-я, я без но-о-ог!" Остальные слова поглотил стук
колес.
Какая-то молодая женщина упала на перрон. Ее обступили люди, звали врача,
кто-то протягивал флягу с водой. Мама закрыла мне глаза. Что было дальше, я
не видел. Вскоре мы ушли.
На другой день люди снова стояли на перроне, их стало больше. Но они были уже
другими, в их лицах появилась надежда!
Дорогие одесситы! Может, кто-нибудь из вас помнит этот случай? Отзовитесь,
если вы еще живы..."
Я обвел глазами моих слушателей. Все молчали, одна женщина украдкой вытирала
слезы...
- Чем вы так взволнованы? - спросил я. - Вы что-то вспомнили?
- Да, представьте себе! Ведь я тоже была тогда в Усть-Лабинской, и меня,
шестилетнюю девочку, мама каждый вечер тянула на станцию. Я плакала,
упиралась и не хотела идти. Не хотела стоять в толпе, где я задыхалась от
пота и гари, не понимая для чего все это.
И вот теперь, после того, что вы рассказали, я поняла свою маму! Подумать
только, через 50 лет...
Олег ШУГАЙЛЕНКО.
| К оглавлению номера | Подшивка | О газете |