Операция подходила к концу. Медсестра, одетая в резиновые перчатки и широкую марлевую маску (чтоб не узнали), подала хирургу набор иголок Одесского завода имени Иванова и катушку прочных белых ниток.
Тончайшей острой иголочкой доктор навечно зашил желудок, притачал к нему всякие другие органы-детали и процедил, не оборачиваясь, сквозь зубы:
- Возьмите остатки шовного материала.
Когда больной очнулся в палате, он попросил чай, но сестричка заметила, что нехватает в фирменном комплекте самой тоненькой иголочки.
"Неужели осталась в желудке?" - с ужасом подумала она. Но будучи сестрой первой категории, имея за плечами огромный опыт ухода не только за здоровыми, но и за больными, тут же приняла самое верное решение. Вместо чая больного напоили слабительным раствор ом, изготовленным по лицензии одной из передовых районных больниц. И через полчаса в подсов выпала маленькая иголочка.
Все было бы просто, если бы не случайность. Иголочка вслед за собой потянула из желудка всю многометровую нитку. Но самое ужасное было впереди: весь медперсонал хирургического отделения до конца смены пытался распутать нитку и с огорчением вынужден был пр изнать, что использовать ее как шовный материал уже нет никакой возможности.
Так, по недоразумению опытного медперсонала произошла растрата ценного шовного материала.
Бабуля жила одиноко. Получала максимальную пенсию и была довольна потому, что хватало на корм любимому попугайчику Кеше и собачке Таксе. Благодаря этим двум существам бабуля считала себя многосемейной.
А себе прирабатывала на семечках и хотя никогда не была болельщицей футбола, всегда радовалась каждому предстоящему матчу. В эти дни пик торговли достигал вершины.
Однажды к бабушке подошел не какой-нибудь болельщик, а настоящий футболист из самой высшей лиги и купил сразу все семечки вместе с газетными кулечками.
Бабуля обрадовалась, посчитала деньги, которых получилось около полпенсии, и побрела домой.
Футболисты эту игру проиграли с крупным счетом потому, что семечек хватило не только на разминку, но и на всю игру. Только бабуля здесь совсем ни при чем. Просто футболисты жадными оказались. Раздать бы семечки не только зрителям, но и судьям. А они бегают и лузгают, лузгают и ударяют по мячу. А скорлупки ветер швыряет самому главному судье прямо в лицо и на лысину.
Вот и получаются пенальти...
Перед зданием шикарного универсама из огромной, как бензоцистерна, бочки солидная мадонна с копной совершенно натуральных огненно-рыжих волос и сильными мускулистыми руками выкачивала средневековым насосом подсолнечное масло.
Один за другим на импровизированном прилавке из обрезка чугунного листа возникали бутылки, бутыля, бидоны.
Каждое движение продавца отзывалось облегченным вздохом толпы, плотным кольцом окружившей прилавок.
Пыхтела рыжая, квакал насос, молчала толпа в ожидании чуда.
- Масло по чем? - спросил проходивший мимо пенсионер.
В ответ - острая стрела взгляда исподлобья, из-под рыжей копны, готовая убить наповал.
Наконец, стряхнув капли пота в целомудренную мисочку-подставку, начала отпускать маслянистую жидкость.
- По чем? - робко спросил кто-то из очереди-толпы.
- Да заткнись ты, сука, дай человеку работать! - не выдержал крайний, но совсем не последний.
И снова благородная тишина, чтобы не нарушить процесс, чтобы, дай Бог, всем хватило...
Марлен ЛОБАНЬ.
| К оглавлению номера | Подшивка | О газете |