Окончание беседы с главным дирижером камерного оркестра Киевской филармонии, заслуженным деятелем искусств Украины, профессором Романом КОФМАНОМ. (Начало в N 7 "П-ф").
- Не секрет, что очень многие значимые творческие личности, рожденные и
взращенные в Украине, всеми силами стремились и стремятся отсюда выбраться:
кто в Москву, кто - еще дальше. А что вас "задержало" на всю жизнь в Киеве?
- Я не раз примерялся к отъезду, но просто не мог представить себя в отрыве от родины, от близких, друзей; ведь уехать из страны в известные годы означало навсегда с этим распрощаться. И чтобы раз и навсегда разрешить эту проблему, я сказал себе: "Делай то, что должен, а там - будь что будет".
- И никогда об этом не жалели?
- Я вообще ни о чем не жалею. Как не жалею о том, что приехал в Одессу, где встретился с замечательным оркестром. Знаете, что меня поразило в вашем оркестре? Здесь у музыкантов я увидел живые глаза. А это так важно...
Иногда приезжаешь даже в очень хороший оркестр: скрипки на животе, руки в перстнях, высокая зарплата, а играть музыканты не хотят. Конечно, я знаю, как в таких случаях изменить ситуацию, но день нужно потратить на то, чтобы глаза музыкантов загорелись. В Одесском оркестре музыканты хотят играть, хотят развиваться, и я думаю, что ваш оркестр переживает сейчас хороший период. Тут создалось необходимое сочетание условий: есть главный дирижер, который хочет, чтобы оркестр творчески вырос; есть музыканты оркес тра, которые хотят расти, и, наконец, город и область хотят иметь коллектив, достойный одесской музыкальной славы. И такое сочетание должно дать хорошие плоды.
- Есть такая книжка - "Музыканты смеются", где собраны разные забавные эпизоды из жизни знаменитых композиторов, артистов, но очень мало в ней историй, происшедших с дирижерами. Вы могли бы пополнить эту веселую коллекцию?
- Как-то я ехал в поезде Киев-Донецк. Едва зашел в купе, как обнаружил, что там вовсю идут проводы: бутылок пять водки, граненые стаканы и жуткий дух алкоголя. Когда я предложил соседям провести эту операцию вне купе, то тут же узнал, кто я такой и т. п. Проводница, чувствуя свою вину (это она принесла стаканы), нашла мне место в другом купе. Зашел я туда, вижу, сидит всего один пассажир приличного вида. Я поздоровался, а он как вскинется от радости: "Ой, слава Богу, хоть будет с кем выпить!"
- Если подумать, то у вас - жуткая профессия. Тот же композитор сочиняет музыку наедине с господом Богом, а у дирижера между замыслом и его осуществлением - столько людей и буквально каждый может свести на нет все его усилия...
- Конечно, в нашей профессии техника дирижирования - вещь очень важная, и я уделяю ей серьезное внимание. Но не она главное, а психология. Дирижер - единственный из музыкантов, кто не находится со своим инструментом в физическом контакте, он управляет на расстоянии. Я написал книгу о психологии дирижирования. На этот шаг меня подвигло то обстоятельство, что практически все работы о труде дирижера посвящены, так сказать, технологии. Конечно, техника - очень важно, это - фундамент, но на фундаменте над о еще суметь построить дом. А постройка такого "дома" - это уже психология.
- Когда вы дирижируете музыкой Бетховена или Шостаковича, ощущаете ли себя равным этим великанам?
- У дирижера должна быть одна цель - помочь человеку, сидящему в зрительном зале, приобщиться к тому, что создал композитор. Дирижер должен чувствовать очень большую ответственность и всегда помнить, что композитор - самый беззащитный человек в искусст ве. Скажем, художник нарисовал картину, и если даже она будет стоять у него дома лицом к стене и ее никто не увидит, картина уже есть, уже существует. Композитор же написал партитуру, но она еще не живет. Жизнь ей дает дирижер, который должен постараться музыкальные образы, созданные композитором, вызвать к жизни и при этом все время видеть перед собой, образно говоря, лицо автора.
- Есть такая поговорка в футболе: "Матч выигрывает команда, а проигрывает тренер". А в музыке?
- То же самое. Если концерт удался, говорят: "Какой замечательный оркестр!" Если концерт провалился: "А кто дирижер?"
- А кто может определить, что концерт провалился - дирижер, публика, критики?
- Никакой системы тут нет. Это искусство, причем искусство образное, которое доходит до нас через эмоции. В спорте все понятно: забит гол - значит, победа. Но в искусстве нет таких четких критериев.
- А у вас были моменты, когда вы могли, перефразируя Пушкина, сказать о себе: "Ай да сукин сын!"?
- Подобное ощущение возникает тогда, когда понимаешь: сделал все, что можно было сделать в этот период времени, с этим оркестром, при этих акустических условиях и т. д. Удовлетворение я получаю от того, что честно отнесся к работе.
Беседу вел
Александр ГАЛЯС.
| К оглавлению номера | Подшивка | О газете |