- Теперь о преступлениях против журналистов. За четыре года их было совершено двадцать четыре, из них пять раскрыто. В основном это преступления против имущественных прав: кражи личного имущества, грабежи, разбои. Но замечу, что обокрали, например, двух руководителей облгосадминистрации.
Особняком стоят шесть преступлений против журналистов, которые мы расцениваем как совершенные в связи с их профессиональной деятельностью: Деревянко - 1994-97 гг., Розов - 96-й, Чечик - 1996-97 гг., Лебедев - 1995 г. По "Чечику" и "Розову" мы работали недостаточно активно, но оперативную информацию по раскрытию этих преступлений получали постоянно. Я никогда не был оперативным работником, в сущности я следователь. Отношение к организации оперативной работы я имел, но сам ее не вел. И даже это мне поставили в вину.
- Анатолий Иванович, неужели в справке о вашей работе по защите журналистов расписывали и квартирные кражи?
- Да, были собраны все факты, в том числе и по квартирным кражам.
- В нападении на Сергея Лебедева "покушение на убийство" переквалифицировали на "нанесение телесных повреждений средней тяжести" не вы, а прокуратура и суд. И все же, как следователь, оцените, пожалуйста, это превращение.
- Материалов дела у меня нет, но могу объяснить, что по нашим законам ответственность наступает за умысел. Если умысел был - нанести телесные повреждения, стрелять по ногам - то и наказание будет за это.
- Но ведь не палкой били Лебедева по ногам! В него стреляли, то есть действовали способом, опасным как для его жизни, так и для жизней окружающих.
- Могу только сказать, что приговор утвержден Верховным судом Украины и вступил в законную силу.
Да, чуть отвлекаясь от хода пресс-конференции, заметим, что очень интересна у нас трактовка законов. Правда, не все с этим соглашаются. Иначе не ушел бы из прокуратуры следователь, которого так и не заставили переквалифицировать нападение на С. Лебедева.
И еще. Предположим, найдут стрелявшего в Б. Деревянко. А убийца возьмет и скажет: "Да, стрелял, но убивать и в мыслях не было. Покалечить хотел, но смазал. Видите, даже в голову не стрелял". И что тогда - вместо пятнадцати лет пять получит?
- Почему бы вам не обратиться в суд с иском о восстановлении на работе?
- Если бы я обратился в суд, то не проиграл бы. Но работать в этой системе я больше не буду. Система, которая не защищала и не защитила меня, не заслуживает, чтобы больше в ней работать. Может быть, я недостоин этой системы. Хотелось бы уйти, конечно, с лучшей оценкой.
Будучи начальником УВД, я решал судьбы людей - их у меня было 4100. Приходилось и увольнять людей, в том числе и негодяев, отпетых негодяев. Кто они такие, знали все, знал и я. Но человек десять из них уже восстановлены через суд...
К сожалению, растет список погибших сотрудников. Мы тут, "внизу", помогаем семьям, как можем, но единой системы социальной защиты нет. Я имел счастье возглавлять делегацию наших сотрудников в США, так вот там в этом плане все обстоит совершенно иначе.
- Как вы боролись за чистоту милицейских рядов?
- В этом направлении работа шла все время. Постоянно отслеживалась работа ГАИ. Уволены десятки человек. Более двух десятков уголовных дел возбуждено за поборы и взятки. Можете узнать в прокуратуре города - большая часть этих дел возбуждена по нашей инициативе.
Еще два года назад я говорил, что вытрезвители - это бомба, которая взорвется в условиях, когда нет финансирования. За год подбирают 19-20 тысяч человек, причем бродяг среди них значительно меньше, чем прилично одетых. Но и без вытрезвителей нельзя - очень много есть охотников раздеть пьяного.
- Не скажется ли ваш уход на ходе расследования убийства Б. Деревянко? Что вы думаете об этом убийстве? Кто вас все-таки снял?
- Я действительно был одним из руководителей расследования. Но не такой уж я Шерлок Холмс, чтобы из-за моего снятия застопорилось расследование, хотя убежден, что пословица "Коней на переправе не меняют" - верна. Каждому из нас хочется уйти не вываленным в грязи. Но работу продолжают опытнейшие сотрудники.
О каких-то версиях, хотя они взаимосвязаны, я говорить не хочу. Знаю, конечно, я больше, чем вы, официальные власти молчат, помолчу и я.
Кто меня снимал? Не знаю, но приказ подписан министром. Даже террористы в некоторых странах берут на себя ответственность, однако за мое увольнение никто ответственность на себя не взял.
Невзгоды по службе я почувствовал во время событий на рынке "Южный". Это мне стоило больше здоровья, чем все остальное. Действия свои и своих сотрудников считаю правильными.
- Не начались ли ваши невзгоды в службе раньше, в связи с вашей позицией по поводу создания муниципальной милиции?
- Нет, я совсем не против создания муниципальной милиции. Зачем содержать на госбюджете паспортную систему, изоляторы временного содержания, ГАИ, службу участковых инспекторов? Но пока Закон "О милиции" не позволяет этого сделать. Будут соответствующие изменения в законодательстве - пожалуйста.
- Как вы расцениваете присвоение генеральского звания начальнику областной милиции Ивану Григоренко?
- Мы с Иваном Григорьевичем начинали работать вместе и потом многие годы были рядом. Это большой профессионал милицейского дела. Представление на него было сделано давно, поэтому убийство даже такого человека, как Деревянко, здесь не должно влиять. Григоренко заслужил, чтобы носить генеральское звание.
- А вы?
- Меня четырежды представляли. В первый раз еще при Кравчуке, после того, как я больше четырех месяцев возглавлял бригаду МВД в Крыму, когда там накалял обстановку Мешков. Но не присвоили ни тогда, ни позже.
- Чем вы будете заниматься дальше?
- Хотел получить лицензию на адвокатскую деятельность. Но, к стыду моему, не хватило пятисот гривен. Попозже, конечно, наскрести их смогу.
Есть предложения от коммерческих структур. А один руководитель предприятия издал приказ о назначении меня заместителем генерального директора. Так что друзей у меня оказалось много.
Буду пробовать себя на выборах мэра.
Записал Борис ШТЕЙНБЕРГ.
| К оглавлению номера | Подшивка | О газете |