(Продолжение.
Начало в NN 8, 9 "Рекламы "Порто-франко".)
К 1952 году все свидетели уже умерли. Советские архивы были за семью замками, и Хаммер считал, что может врать от души, заявляя, что коммунистические убеждения отца всегда были яблоком раздора между ними и забывая при этом отметить, что сам был членом партии. Когда же Хаммеру показали документы, из которых явствовало, что он получил от Советов кучу денег, он объяснил, что это долг, связанный с его деловыми предприятиями в России.
Эпстайн пишет, что Хаммер выдержал четырехчасовой допрос мастерски и горячо отстаивал "принцип частной собственности". Затем он заявил, что за него могут поручиться видные политики, в том числе отец нынешнего выце-президента США Альберт Гор-старший и председатель комитета палаты представителей, осуществляющего надзор за ФБР.
Гувер оказался в сложном положении. Он не поверил ни единому слову Хаммера и был убежден, что тот не только отмывал деньги для Москвы, но и вербовал ей шпионов. С другой стороны, ведь компромат на Хаммера был добыт в 1920 годах посредством незаконных обысков и прочих сомнительных методов, плоды которых нельзя было представить в суде. К тому же не стоило сбрасывать со счетов и политические связи подозреваемого. Гувер счел за благо закрыть дело.
Не мытьем, так катаньем Хаммер сумел подобраться почти ко всем президентам США, начиная с Рузвельта, сыну которого, Джимми, он одалживал деньги без возврата. Основной же силой его всегда оставалась ложь. Хаммер, например, утверждал, что Джон Кеннеди послал его к Хрущеву в надежде уменьшить трения между сверхдержавами, хотя в действительности Кеннеди отказался от встречи с напористым миллионером. Тот ухитрился добиться лишь мимолетной аудиенции у тогдашнего министра торговли США, но и эту беседу использовал в своих мифотворческих целях.
В Белом доме всегда были люди, видевшие Хаммера насквозь и пытавшиеся не подпускать его к президентам. Так, Збигнев Бжезинский не подпускал его в Джимми Картеру, но Хаммер дал много денег Демократической партии и этим купил себе билет в Белый дом.
Самым твердым орешком оказался Рональд Рейган. Пронырливый Хаммер старался изо всех сил найти к нему подход. Узнав, что Рейган собирается к своему лос- анджелесскому парикмахеру, Хаммер забронировал себе на то же время соседнее кресло. Президент не клюнул. Хаммер было подбросил Ненси Рейган на затеянную ею смену интерьеров Белого дома, но и это не помогло. Он летал по всей стране на собрания и митинги, на которых должен был выступать Рейган. Тот, однако, был наслышан о шашнях с Советами и решительно его избегал.
В конце концов было найдено слабое звено в окружении президента. Среди друзей Рейгана был коллекционер арабских скакунов Дэвид Мердок. Хаммер договорился со своими советскими друзьями о том, чтобы Мердоку подарили редкого арабского скакуна. Кроме того, с подачи Хаммера бедная "Окси" купила принадлежавшую Мердоку "Айова бир просессорес", заплатив втридорога. Растроганный Мердок тогда сделал все возможное, чтобы развеять "ошибочное представление" о Хаммере, сложившееся у Рейгана. Развеял, но не совсем.
Желая обеспечить себе место в истории, Хаммер уговорил Менахема Бегина выдвинуть его на Нобелевскую премию мира. Бегин сам был ее лауреатом и имел поэтому право выдвигать других. Но мешала судимость, которую Хаммер схлопотал в начале 1970 годов в связи с уотергейтским скандалом, когда он по своему обыкновению хотел купить себе доступ в Белый дом и незаконно дал сто тысяч долларов никсоновскому "Комитету по избранию президента на второй срок". Чтобы стереть судимость, требовалось президентское помилование, но Рейган уперся и не давал его, несмотря на посулы Хаммера пожертвовать приличные деньги на рейгановскую библиотеку в Калифорнии. Кстати, он так и не сдержал обещание пожертвовать на библиотеку, хотя в 1986, 1987 и 1988 годах официально посулил ей в общей сложности 650 тысяч долларов. После смерти лгуна "президентский фонд Рональда Рейгана" вчинил иск на эту сумму душеприказчикам.
Владимир КОЗЛОВСКИЙ.
| К оглавлению номера | Подшивка | О газете |