КУЛЬЧИЦКИЙ & ЧЕКОРСКИЙ

НОВАЯ ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ ИЗНУТРИ

Сегодня признаки этой культуры уже четко различимы в работах современных художников. К их числу можно отнести одесских видеохудожников Мирослава Кульчицкого и Вадима Чекорского, работающих в жанре видеоинсталляции. В начале 1995 года в одной из теоретических работ, которая затем была опубликована во французском специализированном арт-журнале "Турбуленс видео", этими художниками введен термин "новая виртуальная реальность", который получил развитие в их последующих работах.

-- "Новая виртуальная реальность" -- что это?

Кульчицкий:

-- Термин "новая виртуальная реальность" был введен нами в начале прошлого года -- тогда мы написали несколько теоретических работ, посвященных этой теме. Введение этого термина связано с попыткой переосмысления и расширения границ так называемого "гипертекстуального метода", который в полной мере реализуется в интерактивном искусстве. Он основан на идее о том, что произведение искусства является не текстом, направление интерпретации которого строго определено, линеарно, а гипертекстом, все возможные направления интерпретации которого равноправны. Но если в интерактивном искусстве функции художника заключаются в том, чтобы представить зрителю материал и правила, по которым можно работать с этим материалом, то в нашем случае материальная структура уже задана, и зритель сам достраивает произведение искусства в концептуальном плане. Иными словами, он -- активный соучастник процесса творчества.

Чекорский:

-- "Новая виртуальная реальность" -- это в общем-то был не просто придуманный нами термин, а целая программа, которая была декларирована нами как художниками и рассчитана на реализацию в последующих работах. Причем она до сих пор не потеряла своей актуальности. Скажем, в разных странах есть художники, которые работают в той же области: допустим, круг Эрика Тронси -- Филип Пэрэн, Филип Парено, так называемые "новые французские концептуалисты", шотландский художник Дуглас Гордон, Хьюг. Просто каждый акцентирует внимание на разных аспектах или по-разному это называет, скажем, Филипп Парено называет это "реальной виртуальностью". Но тем не менее в современном искусстве существует некое общее информационное поле, в котором все мы вместе работаем. Это те общие вопросы, которыми задаются современные художники.

-- Понятие "виртуальная реальность" стало широко известно после популярного фильма "Газонокосильщик" и распространения компьютерных игр нового поколения. Вы вводите новое понятие "новая виртуальная реальность" -- в чем его отличие?

Кульчицкий:

-- Я думаю, что все-таки следует различать "виртуальную реальность", которая является частью современной масс-культуры и ту "виртуальную реальность", которая продуцируется в рамках современного искусства. Скажем, современная киберкультура работает с виртуальной реальностью и при этом это искусство, которое вряд ли можно считать массовым. Что касается отличий, то самое существенное в том, что в первом случае художественное произведение существует в границах виртуального пространства, то есть имеет технологическую природу. В случае же с "новой виртуальной реальностью" -- это те же реальности, которые будучи опосредованы электронными медиа, затем переводятся в повседневную реальность. Практически процесс взаимодействий виртуального и реального, их взаимопроникновения и замещения одного другим и является предметом нашего интереса.

Чекорский:

-- Те художники, которые работают с виртуальной реальностью, -- пусть это будет новое кичевое искусство или искусство, которое делаем мы, -- не противопоставлены друг другу. Например, такие столпы современной поп-культуры, как Мадонна или даже новая звезда украинской эстрады Ирина Билык -- в какой-то мере все мы работаем в одной области. Скорее, можно говорить о противопоставлении тем критериям качества, которые были установлены в искусстве ранее. И не только критериям качества, а и роли художника, статус у произведения искусства, отношения к нему зрителя. Все вместе это и отличает современное искусство.

-- "Новая виртуальная реальность" -- это всего лишь термин. Связан ли он, по-вашему, с повседневной жизнью?

Кульчицкий:

-- Повседневная реальность и "новая виртуальная реальность" непосредственно связаны между собой, причем границы между ними представляются размытыми. Причина в том, что повседневная жизнь во многом уже впитала в себя черты виртуальных реальностей -- в первую очередь, посредством электронных масс-медиа и новых технологий. Причем в самых разных областях нашей жизни. В той или иной степени в это вовлечены все люди, живущие в современном мире, и это сказывается на их образе мышления, культуре, ментальности.

Чекорский:

-- "Новая виртуальная реальность -- это ведь не выдумка". Это реальность, которая действительно существует. Ее можно называть как угодно, но это -- факт состояния современной культуры и вообще жизни. Поэтому игнорировать этот феномен было бы странно.

-- Ваша видеоинсталляция "She's mad about theatre" была показана в Одессе, а недавно в Париже и Мельбурне. Были ли отличия в том, как воспринимала работу разная аудитория?

Кульчицкий:

-- Реакция зрителей на эту работу вряд ли чем-то существенно отличалась. Нам очень понравилось, что в каждом случае это была активная позиция зрителей. То есть те возможности, которые мы предлагаем зрителю в своих работах, зрителями используются. На самом деле мы никогда не делали различий между тем, как показывать свои работы в том или ином культурном пространстве: будь то в Украине или на Западе. Есть художники, которые изначально ориентированы на международный уровень. По сути, можно жить где угодно и делать современное искусство в том виде, в котором оно понятно и приемлемо во всем мире.

-- Как вы воспринимаете современное украинское искусство?

Кульчицкий:

-- С этих же позиций я бы подходил и к украинским художникам. Мне не очень интересны те люди, которые пытаются использовать какие-то специфические "украинские черты" в своем искусстве. Как, впрочем, когда такие же национальные черты используют, скажем, художники японские или африканские. Мир слишком мал и слишком компактен, чтобы акцентировать на этом внимание. Что касается одесской среды, то мое личное впечатление: в Одессе есть ряд достаточно талантливых художников, но, как мне кажется, -- мало художников перспективных. Под этим я понимаю способность быть оригинальным, формировать свою собственную идеологию и приходить с ней в искусство. То есть это люди, о которых можно говорить как о явлении в современном искусстве. К сожалению, таких людей в Одессе очень мало, но можно надеяться, что они появятся.

Олег МЕЛЬНИЧУК.